Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке
Шрифт:
– Накануне записи тебе привезут пару костюмов и платьев из бутика, с которым мы сотрудничаем. Это повседневные шмотки. Давай одевайся, и пойдем вниз. Там уже сценарий программы готовят.
Я натянула свежую футболку, примерила брюки – штанины оказались слишком короткими.
– Да надень ты свои джинсы! Тоже мне, супермодель нашлась длинная!
Я сверху вниз посмотрела на Настю, мысленно вычла двенадцатисантиметровые каблуки-ходули – получилось что-то около ста шестидесяти. Похоже, у консультанта по стилю комплексы…
Когда мы спустились в холл, Орехов ожесточенно ругался с «ментом».
– А я говорю,
«Мент» нервно стряхивал пепел мимо пепельницы и тоже орал:
– Режиссер программы – я, и мне виднее, как все выстроить. Один гость – это неинтересно. Вон как у Малахова все горит – динамика!
– Я не знаю, кто такой Малахов! – гневно воскликнул Сергей, плюхаясь в кресло. – Моя программа лучше!
– Конечно. Но с родителями Арины поговорить все равно надо.
Я присела на диван и кивнула развалившемуся в кресле Андрееву. Адвокат снисходительно наблюдал за перебранкой, курил свою вонючую сигариллу и, кажется, искренне потешался над обоими непримиримыми оппонентами.
– Сейчас, сейчас, я покажу тебе их фотографии. – Орехов вдруг нагнулся к стоящей возле кресла сумке и вытащил ноутбук, шикарный Sony Vaio в сером корпусе. – Люди живут в провинции, они двух слов связать не могут. Не будет душераздирающей истории о бедной девочке, они не смогут зацепить своим рассказом!
«Все записи на моем компе. И еще вам на диск кусочек перегнали», – вдруг четко зазвучало в моем сознании.
Получается, на этом пижонском ноуте – все улики против меня. И если его не станет, то…
Впрочем, мне даже нет нужды воровать ноутбук или тратить слишком много времени, стирая информацию. Подарок Юрика, вирус «Мария», который не ловится даже продвинутым антивирусным софтом, сжирает «винду» в считаные секунды и уничтожает всю информацию на жестком диске без малейшей возможности восстановления… Я все время таскаю в карманах джинсов флешку, папка с «подарком» в целости и сохранности, я не смогла ее удалить, даже когда мне не хватало памяти для перекачки плагинов для фотошопа. Вспомнила сияющие Юркины глаза – и рука не поднялась. Могла ли я подумать, что это будет кстати?! Нет, конечно. Но вот именно теперь у меня отобрали мобильник, у меня нет с собой денег, нет ничего, кроме того подаренного Юрцом маленького красного кусочка пластмассы… И именно он мне теперь нужен больше всего на свете! Мои пальцы нежно коснулись флешки, лежащей в заднем кармане джинсов. Какое счастье, что я ее не выронила, не потеряла в череде последних стремительных событий… Самое главное – улучить момент, когда Орехов находится вдалеке от своего компа. Только бы он его не отключал, а переводил в спящий режим. Потому что, если там стоит пароль, я не смогу с ходу его сломать, у меня нет ни времени, ни специальных программ под рукой. Только бы мне повезло…
От напряжения у меня взмокли ладони. Я с трудом сдерживалась от того, чтобы не подскочить к ноутбуку ведущего.
«Все записи на моем компе. И еще вам на диск кусочек перегнали…»
Спасибо тебе, мой внутренний голос, за очередное напоминание.
Я поняла тебя.
Все правильно: я видела, как Виктор Петрович вставлял диск в DVD-проигрыватель. Но я не видела, как он его оттуда доставал.
Делано зевнув, я поднялась с дивана и подошла к креслу, на котором развалился Андреев.
– Виктор Петрович, можно, я включу телевизор? Хотя бы без звука. Там сериал, я и так уже начало пропустила…
Пряча улыбку, Андреев кивнул на лежащий на столике пульт.
Я чуть отвернулась, защелкала кнопками, перебирая каналы. А сама лихорадочно соображала, где тут находится кнопка записи DVD.
– Где же мой любимый фильм? – Я старалась, чтобы в моем голосе сквозило искреннее огорчение. – Вы представляете, там такой момент ответственный. Она ждет ребенка, но не от того парня, за которого собралась замуж. А жених все узнал, и…
– Умолкни! – раздраженно крикнул Орехов, отрываясь от экрана ноута.
– Уже…
Все получилось как надо. В телевизоре замелькали актеры, судя по внешности, вполне мексиканские. DVD-проигрыватель прилежно писал это дело. Загоревшаяся на проигрывателе красная лампочка красноречиво свидетельствовала: диск находился внутри – иначе бы техника прилежно сообщила, что операция невозможна…
– Хорошо, – не унимался «мент», он же режиссер, – тогда давайте пригласим в студию родителей Николаса. Пусть расскажут, как это больно – потерять сына. Полет, прерванный в начале, нераспустившийся бутон. Зрители обрыдаются!
– Обрыгаются они, – сухо отозвался ведущий. – Опять провинция! Николас этот вообще не россиянин. Тебе легко говорить – пригласим. Конечно, это не ты будешь выкладываться, пытаясь раскачать этих дебилов.
– Сереженька, а ты сам-то откуда в Москву попал? Из Харькова, если не ошибаюсь?
– Это было давно и неправда. За пределами Садового кольца жизни нет. Это граница, отделяющая нормальных людей от быдла.
Я краем уха прислушивалась к этой перепалке, и мне было так стыдно, что я даже стала меньше тревожиться за собственную судьбу.
А ведь я стремилась в этот мир…
Я могла бы стать такой же высокомерной и циничной…
Какое же это все зловонное болото…
В конце концов режиссер с ведущим нашли компромисс: решили пригласить для участия в программе популярную певицу, которая возглавляла жюри на «Кузнице звезд». Через эту программу в свое время прошли и Николас, и Арина. И Орехов решил, что певица достаточно гламурна для того, чтобы принимать участие в своем суперэлитном шоу.
– А теперь займемся Машей, – Орехов махнул мне рукой. – Давай сюда.
Я быстро вскочила с кресла и переместилась на диван.
Телевизор продолжал работать. Я опасалась, что адвокат его выключит, и тогда, наверное, запись прервется. Но Виктор Петрович был погружен в изучение каких-то документов. В кресло перед экраном быстро уселась Настя, переключила на свое фэшн-ТВ. Никто по-прежнему не замечал, как на диск с моими мучениями записывается изображение с телевизора…
– Маша, давай мы с тобой порепетируем, что ты будешь рассказывать перед камерой, – распинался Сергей с таким высокомерным видом, как будто он был богом, а я какой-нибудь мелкой ничтожной блохой. – Очень важно продумать твой рассказ, чтобы ты чувствовала себя на записи уверенной.