Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке

Тарасевич Ольга Ивановна

– Ну, если так надо – пошли за песком. – Катя сбросила халатик и потянулась за джинсами. – Не то чтобы я сильно переживаю за чистоту пола. Но пусть Орбиту будет удобно, он и так намучился, бедненький. У нас возле дома вроде детская площадка есть. Значит, и песок имеется. Надо только подумать, чем бы его накопать. Может, ложкой?

– Может быть. – Я подошла к окну. Внизу действительно виднелась детская площадка: качели, скамеечки; а по центру под грибком – большая песочница. – Наверное, ложка подойдет. Или…

Я хотела сказать подруге, что можно еще воспользоваться совком для мусора. Но слова

вдруг застряли в горле. К Катиному подъезду подъехала милицейская машина. Пассажирская дверь открылась, из автомобиля вышел милиционер и уверенно направился в наш подъезд.

Мало ли к кому он приехал? Может, этот мужчина вообще Катин сосед, с работы вернулся, имеет право.

Почему я так волнуюсь? Сердце упало в пятки, ладони стали влажными. Ведь ничего страшного не случилось, не произошло, не…

И тут зазвонил домофон.

– Опять пьяницам не спится. – Катя, откинув с плеча косу, поморщилась. – У нас в подъезде подростки тусуются, пиво пьют. Я им как-то говорю: «Дети, пивной алкоголизм развивается быстро, шли бы вы лучше уроки учить». Но они только рассмеялись, хотя ничего смешного, по-моему, я не сказала… А эти пьяницы, которые пустые бутылки собирают, засекли точку с тарой и всегда пытаются в подъезд пройти. Ну ты видишь, какие наглые! Звонят и звонят, прямо посреди ночи и даже не думают, что люди отдыхают! Может, не будем пока спускаться? Подождем, пока пьяницы уйдут. Мало ли что у них на уме!

– Там… не пьяницы… милиционер, в форме…

– Машка! Только не волнуйся. У тебя лицо белое стало. А мы ему не откроем! Не будет же он дверь ломать. Ты смотри, в обморок не шлепнись, валерьянки тебе сейчас дам!

Катя метнулась на кухню, зазвенела посудой.

Звонки прекратились, я вздохнула с облегчением. Но тут же услышала, как звонят в квартиру Катиных соседей. В панельном доме такая акустика – слышно даже, когда за стенкой воду в туалете смывают.

– Кто там? – сонно пробасил мужской голос.

– Откройте, милиция…

Что делать? Это же как пить дать за мной! Бежать? Но здесь шестой этаж, к тому же под окнами машина минимум еще с одним ментом. И вот уже звонят в Катину дверь. Поздно, слишком поздно…

– Открывай, – устало выдохнула я. – Они все равно знают, что мы дома, свет горит.

– А ты в шкаф спрячься!

Вместо ответа я протиснулась мимо застывшей в дверях подруги, пошла в коридор, открыла замок.

Стоявший на пороге милиционер сразу же вошел внутрь, сунул мне под нос удостоверение (золотистые буквы МВД на красной коже) и отстегнул от пояса наручники.

– Что же вы дверь нам не открываете? Мария Анатольевна Васильева, пройдемте со мной. У нас к вам есть много вопросов.

– А в чем дело? – прошептала я, все еще не веря в происходящее.

Неужели они все знают про продюсера?

Наверное, тот урод, который меня преследовал, потерял всякую надежду получить деньги за шантаж и решил отомстить. Отправился в милицию и все банально сдал: мое имя, адрес подруги. Урод – он и есть урод. Непонятно только одно: что мне теперь делать? Отправляться за решетку совершенно не хочется, и я не чувствую за собой особой вины…

– В отделении вам расскажут, в чем дело! – милиционер бросил на меня нетерпеливый взгляд. – Давайте,

время позднее. Собирайтесь, обувайтесь, и идем.

– Не имеете права! В чем вы ее обвиняете? А где адвокат?! – закричала Катька и схватила меня за руку: – Слышишь, ничего им не говори без адвоката, вот просто ни единого словечка, поняла?

– Поняла, – сдерживая слезы, я обняла Катю и прошептала: – Не рассказывай моим пока ничего, авось обойдется. Может, меня еще и отпустят. Не хочу маму волновать.

– Хорошо…

Милиционер тяжело вздохнул:

– Гражданка Васильева, давайте быстрее. Не надо тут сцен никаких устраивать. Не в театре. Время позднее. И мы устали за вами гоняться. Есть у вас такая привычка: неделями не появляться по месту прописки. Давайте живо на выход.

Наверное, мент хотел сковать мне руки. Но, увидев, как по моим щекам заструились слезы, процедил сквозь зубы:

– Только смотрите мне, без глупостей.

Когда я села на заднее сиденье милицейских «Жигулей», от страха меня всю трясло. Но я понимала: теперь мне, как никогда, нужны ясная голова и спокойствие. Самое главное – ни в чем не признаваться. Где-то я читала, что при предъявлении обвинения это милиция должна доказывать, что обвиняемый совершил преступление. А вот обвиняемый доказывать, что он ничего не совершал, вовсе не обязан. Катя права: без адвоката не скажу ни слова. Правда, может, не уголовная, не знаю я всех этих тонкостей, но вот такая человеческая честная настоящая правда все-таки на моей стороне.

Я убила, чтобы выжить. Причем убила циничного убийцу. И мне не в чем себя упрекать, между своей жизнью и жизнью преступника кто сделает другой выбор?..

И еще – в этом Катерина полностью права – я ничего не буду говорить без адвоката. По закону мне должны предоставить защитника – на этом и буду настаивать.

Я немного успокоилась, стала смотреть в окно, исподтишка разглядывать милиционеров. И… все больше и больше настораживалась…

Во-первых, внутри автомобиля не было никаких хрипящих устройств. Такие обычно бывают в такси или милицейских машинах, иногда торчишь в пробках и слышишь, как из соседнего окна то адрес очередного клиента диктуют, то план «Перехват» объявляют. Кажется, такое устройство называется рацией. Но в салоне этого автомобиля ничего похожего нет. Только магнитола, настроенная на ретро-волну, беззаботно выдает шлягер за шлягером.

Во-вторых, водитель «Жигулей» был не в форме. В темноте отчетливо выделялись его светлые джинсы. Поскольку мужчина был высоким и линия спинки сиденья проходила ниже его лопаток, я смогла разглядеть ярлычок на футболке. Надпись там красовалась более чем известная – Boss Hugo Boss. Качество вышивки и нежной даже на вид ткани наводило на мысль, что футболка действительно фирменная – но не слишком ли дорога такая одежда для простого милиционера?

К тому же на руке того мента, который поднимался к Катьке, вдруг сверкнуло обручальное кольцо. Первая реакция: ничего удивительного, наверное, я и раньше машинально обращала на него внимание; похоже, женщины рассматривают безымянные пальцы парней в любом состоянии. Но потом я все-таки поняла, что меня изумило. Свет фар встречной машины зажег такой яркий фейерверк бриллиантов, что…