Доверие
Шрифт:
«Ты бы не нашёл нужное место, — предательски шепчет внутренний голос. — Если бы не Макар с его внутренним компасом, ты бы до сих пор бродил где-то там в поселке».
— Я сам разберусь. Тебя это не касается.
Натянув водолазку, Лука шлёпает обратно в коридор. С Тихоном он поговорит потом.
— Собирайся. Я действительно не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты всё это время был тут и знаешь больше, чем простой одноклассник друга.
— —— —
Из
— Заедем на обратном пути к Алисе? Хочу сумку ей завезти, — кивнув на заднее сидение, где нашла свой приют сумка с учебниками, Лука пристёгивается.
— Если твой отчёт не затянется, — а мгновение спустя: — Что там произошло?
Лука честно не знает, что сказать. Если всю правду, то придётся углубляться и рассказывать о сыворотке и экспериментах, как их назвал старик, и о том, что происходит какая-то фигня. Притом, что ещё непонятно правду ли тот сказал или приврал. Поэтому пока Лука ограничивается короткой версией, где старик узнал о способностях Кости и таким странным способом хотел добиться от него помощи больному сыну.
— Надеюсь, им действительно смогут помочь, — невольно озвучивает Лука то, что собирался оставить при себе. Однако отчим не спрашивает, чем именно могут помочь в «Бастионе», лишь кивает, сжимая руль до побелевших костяшек. И видимо задумывается о чём-то своём. Как и Лука.
Однако его мысли, под вновь зашуршавший снаружи дождь приходят совсем о другом. Не о старике и его сыне, а о недавнем разговоре.
«Тебе что-то за это будет?» — звучат в голове слова Глеба и Лука не понимает, тот что, беспокоится?
Какое Глебу до него дело?
С его друзьями всё хорошо. Ничего страшного не произошло. Можно бежать домой. Наконец-то свобода. Так почему бы не воспользоваться предложением валить и не уйти? Зачем спрашивать, будто его действительно волнует ответ?
С Макаром, Алисой и Костей они стали друзьями поневоле. Тут либо дружить, либо чёрте что выйдет. Тем более выбора, кроме как сближения и доверия не осталось, когда Костю похитили. Да и инаковость тоже объединяет. Либо быть одним в толпе, когда особо остро ощущаешь, что ты не такой, как кусочек другого пазла. Либо, опять же, объединиться. Медиум, два оборотня и… кто? Мальчик-телефон со встроенным компасом?
Глеб же нормален. С потенциалом, но всё же… Может тот ещё не скоро раскроется, если вообще…
— Приехали, — оповещает отчим, обрывая его мысли и Лука, поблагодарив, тут же выбирается наружу, под мелкий, но частый дождик.
— Рассказывайте, — требует Глеб стоит только Макару пропустить его внутрь и закрыть входную дверь.
Раскрасневшийся, всклокоченный, он выглядит так, будто не только бежал всю дорогу, но и даже домой не заглядывал. Хотя по отсутствию рюкзака с учебниками можно предположить, что это не так.
«Если,
— Так и будете молчать?!
— Громкость убавь, соседи не глухие, — требует Макар, занимая кресло у стола, хотя от соседей их отделяет родительская спальня.
Он рассчитывал, что этим займётся Лука, лучше знающий, что Глебу следует знать, а что нет, и тот заглянет уже вечером. Поэтому появление гостя на пороге немного выбивает из колеи и раздражает. Тем более, когда он так недовольно и требовательно зыркает, будто они в чём-то перед ним виноваты.
— Что тебе рассказать?
— Что у вас там было? Он торопился на эшафот и сказал только, что всё хорошо кончилось. Никаких подробностей, — Глеб пожимает плечами и тут же поворачивается к забравшемуся в дальний угол нижнего яруса Косте. — Не, я понимаю этого тихушника, — палец некультурно указывает в сторону Макара. — Но ты? Мы же как братья, я от тебя не ожидал!
«Оскар по тебе плачет» — застывает на губах, когда до Макара доходит, что именно сказал в самом начале Глеб.
— Куда? — переспрашивает он, чувствуя, как неприятно замирает сердце.
Оборачиваясь обратно, Глеб немного нервно зачёсывает волосы. Словно и не пытался только что давить на Костю, чтобы узнать подробности.
— В смысле его там к главному, понятия не имею, кто он у вас там, на отчёт повезли, и выглядел он так будто в этом мало приятного. Так что там случилось?
«Мака-а-ар?»
Он чувствует беспокойство брата, вот только то абсолютно не связанно с отсутствием информации. Всё что смог, Макар рассказал Косте за быстрым завтраком по их связи и получил заслуженную порцию возмущения. Тут скорее…
«Он сам справится, — решает Макар, успокаивая этими словами то ли брата, то ли самого себя. — В конце концов, вряд ли это первый его отчёт в жизни».
— Рассказывай, — предлагает он уже вслух, передавая нить беседы Косте. Если что он всегда успеет тормознуть брата.
«Вот уж спасибо!»
— А что рассказывать-то? Это у вас вон сколько всего интересного, а у меня чего? Только вылет неудачно вышел. Ты, — Костя недовольно, но легко, стукает стоящего рядом Глеба кулаком по бедру, словно в попытке привлечь внимание. — Курицей меня обозвал, потом этот полоумный чем-то попал, так что я пришёл в себя лишь в каком-то подвале.
Макар чувствует досаду брата как свою собственную, но закрываться не решается. Пусть он лучше не сразу будет понимать где его чувства, а где Костины, чем оставит того сейчас наедине с самим собой.
— Там была скука смертная! Ни интернета, ни телефона, даже света первое время и того не было! А потом они меня нашли. Всё!
У Кости получается короткая, сухая выжимка без всяких подробностей. Макар не знает насколько это сделано нарочно, но сомневается, что Глеб этим удовлетворится. И точно, возникшая тишина тут же разрывается недовольным: