Доверься мне
Шрифт:
— Американо со льдом, четверная доза.
В свойственной Джули Торнтон манере стаканчик выскользнул из руки и упал на пол.
— Простите, — извинилась я, беря другой. Нацарапала заказ, пальцы дрожали над пластиком. — Что — то ещё?
— Нет, — ответила она. — Спасибо.
Сунув руку в чёрную сумочку, она дала пятидолларовую купюру.
— Что — нибудь для вас? — немного надавила я, зная, что это не может быть заказ для неё. Нутром чуяла, что это для Лео. Не могло быть иначе.
— Нет. Это всё. — Пятерка зашелестела между нами, когда она подтолкнула
Я быстро бросила купюру в кассу и вернула ей сдачу. Кладя деньги ей в руку, я оглядела её с ног до головы. Кто она такая? Не могла припомнить, чтобы в первый день стажировки видела у него какого — нибудь помощника. Она выглядела новенькой, и то, как её одежда смотрелась — свежей и выглаженной, наводило на мысль, что, возможно, она и была новенькой, надевшей лучший наряд в первый день.
Я старалась не пялиться на неё, пока она возилась с телефоном, пытаясь казаться важнее, чем была на самом деле. Её наманикюренные ногти скользнули по сенсорному экрану, и в этот же момент мобильный в её ладони зазвонил.
От этого звука моё сердце подпрыгнуло, и я наклонилась над стойкой, чтобы лучше слышать. Ага, я вела себя очень деликатно.
— Да, — ответила она без необходимости поздороваться. — Ваша запись подтверждена на завтра. — Точно так же, как я знала, что он в Нью — Йорке, когда встретила Уокера на улице, точно так же знала, что это Лео на другом конце линии. Я почти могла слышать его голос, догадываясь, что он говорил, основываясь на её ответах. — Я здесь прямо сейчас. — Её темные глаза впились в мои, мгновенная реакция тела не заставила себя ждать: я чуть не свалилась с ног. И, чтобы удержаться, крепко вцепилась в прилавок. — Да, — кивнула она. Почему казалось, что её ответ имел отношение ко мне? — Я принесу его, как только он будет готов.
Пока я наблюдала за тем, как Дастин ставит готовый напиток на стойку, меня разбирало непреодолимое искушение. Я знала, что, если просто прослежу за ней, увижу его. Но существовала какая — то причина, по которой Лео не пришёл. И чем больше я об этом думала, тем больше склонялась к тому, что это должна быть чертовски веская причина. Ты не отсылаешь любовь всей своей жизни в другую страну, забывая упомянуть, что тоже вернулся в вышеупомянутую страну. Я не считала, что любовь работает таким образом.
Покачав головой, стряхнула с себя её взгляд, она обхватила напиток Лео и вставила трубочку в крышку. Она застала меня врасплох, сделав глоток собственными губами, а затем сморщила нос, как будто не привыкла к кофейной горечи. При мысли о том, что рот другой женщины коснулся того, чего коснутся губы Лео, меня чуть не вырвало на барную стойку. Я почувствовала тошноту.
— На сегодня ты закончила, Джули, — сказала Сара, проводя салфеткой по ближайшему столу. — Увидимся завтра вечером. Иди, отметь время ухода.
Всё ещё в оцепенении я кивнула и сняла фартук через петлю на шее. Если бы поторопилась, я бы догнала эту женщину. Я могла бы отследить Лео. Возможно, всё это время он был в офисе. Очевидно, что я думала об этом, но тот факт, что не приложила
Может быть, я не хотела вновь увидеть Лео. Потому что намёк на то, что от тебя отказались, принять легче, чем встретиться с суровой реальностью лицом к лицу. С моим чувствительным рвотным рефлексом я бы подавилась.
Но я боялась, что неизвестность разъест меня изнутри, а это хуже, чем подавиться правдой.
Глава 25
Полуденный свет проникал в студию сквозь арочные окна, отбрасывая янтарную тень на окрашенный бетонный пол. Золотистая пыль клубилась в воздухе, создавая в комнате магическую атмосферу, как в кино. Я полагала, что происходящее там — своего рода волшебство. Мои одноклассники скользнули за парты, металлические ножки стульев заскрежетали по полу, я сбросила сумку с плеча и плюхнулась за стол, стоявший рядом с табуретом для натурщика.
Сегодня нам снова позировали, и я дважды перепроверила, что это не Йен. К такому я не была готова. В последнее время я рисовала его слишком часто, до такой степени, что даже рисовала на нём. Судя по расписанию, предполагалось, что у нас будет модель женского пола, я отнеслась к этому изменению с одобрением. Мне требовалось поработать над изгибами и контурами женского тела.
— Добрый день, класс. — Профессор Сейфорт вошла в дверь и в широком жесте вскинула руки в воздух. Она надела одно из тех струящихся платьев, которые я так любила. Может, стоило после занятия пойти по магазинам. Возможно, следовало избавиться от мрачной одежды и выбрать что — то более беззаботное. Что — то более воодушевляющее. Я бы могла попробовать.
— Ещё три урока, и наше совместное время закончится, — сказала профессор. Раздался хор радостных возгласов и недовольных стонов. Она положила вещи на большой деревянный стол и начала расхаживать вдоль проходов, как всегда делала. Не обращая внимания на протестующих, профессор продолжила говорить. — Я хочу, чтобы для следующих произведений вы придумали тему. Это может быть слово. Фраза. Чувство или эмоция. Но я хочу, чтобы вы свыклись с идеей дать вашей работе название. Существует очень мало музейных экспонатов, у которых нет наименования. Поскольку в скором времени я планирую посетить выставки каждого из вас в галереях, ваши картины не должны быть исключением. — Она сверкнула гордой улыбкой.
Это что — то новенькое для меня. Я редко давала произведениям заголовки, потому что, если честно, когда дело касалось слов, не очень оригинальна. Обычно я позволяла рисунку говорить за себя.
— Наша модель опаздывает, поэтому до её прибытия не стесняйтесь, доставайте альбомы и продолжайте работу, начатую в понедельник.
Вокруг раздались шуршание и шелест бумаги, я пролистала блокнот до страницы, на которой ранее на этой неделе начала рисовать руки. Я не могла правильно подобрать ракурс, левая выглядела особенно угловатой и кривой. Больше походя на крюк, чем на руку.