Доверься мне
Шрифт:
ВСЕ ЛИ Я СДЕЛАЛ ПРАВИЛЬНО?
Не хочу хвастаться, но играю я феноменально.
Вечер с Оливией разжег во мне огонь, и шайба, которую я забил второй раз за сегодня, тому доказательство.
Эмметт прыгает на меня, ударяя грудью, и впечатывает меня в борт, а когда я падаю на лед, вся команда наваливается на меня
Возможно, это был победный гол. В овертайме.
Как я уже сказал, я не хочу хвастаться, но… уже делаю это.
— Картер, у вас сегодня выдающаяся игра. Просто невероятная, — хвалит меня один из репортеров, что толпятся возле раздевалки, куда я направляюсь.
— Это командная работа, как всегда, — я хватаю Адама за майку и подтягиваю его к себе. — Вы посмотрите только на этого парня. Где бы мы, черт возьми, были, если бы не этот парень? — я трясу решетку на его шлеме, прежде чем он снимает его. — Лучший вратарь в лиге.
— Адам, на тебя сегодня пришлась финальная для игры передача шайбы. Каково это?
— Всегда приятно привести свою команду к победе, — отвечает он с улыбкой, проводя рукой по своей груди. Он указывает на меня. — Картер всегда готов к передачам у бортов и ждет, чтобы взять шайбу под свою клюшку.
Я насквозь пропитан потом, и все, чего я хочу — это закончить все это, пойти в душ и поскорее позвонить девчонке, которая, надеюсь, ждет меня, по ту сторону провода.
Адам подталкивает меня в бок своим мягким локтем. Когда я поднимаю глаза, он бросает взгляд на репортеров.
— А? — Я, возможно, проговорился.
— Я спросил, имеет ли девушка, с которой тебя видели вчера, какое-то отношение к твоей сегодняшней выдающейся игре? — спрашивает репортер, не называя ее имени, делая вид, что забыл его. Сомневаюсь в этом — ее имя, как и фотография с ней, разлетелись по всем новостям в мире спорта. — Оливия, кажется так ее звали.
Я улыбаюсь, поправляя клюшку и хлопая Адама по спине. Оливия не хочет, чтобы мир о ней знал, но я хочу. Я хочу, чтобы все знали, что она моя.
— Всем спокойной ночи, — говорю я, махнув рукой и направляясь в сторону раздевалки. Но я не могу удержаться, поэтому… я заглядываю в камеру и подмигиваю. — Привет, Олли.
Мое настроение портится, когда в раздевалке я достаю свой телефон и обнаруживаю, что от нее нет никаких сообщений.
Ухудшилось — это, наверное, не то слово. Я тревожусь, я думаю. Я не совсем понимаю, что происходит. Должна ли она писать мне чаще? Не слишком ли много я ей сегодня написал? Я гиперопекаю ее? Так себя обычно ведут в отношениях?
Я смотрю на Адама. У него то же выражение лица, когда он смотрит на свой телефон: разочарование. Он вздыхает и убирает телефон — снова никаких новостей от Кортни.
Но ведь наши отношения совсем другие, да?
Или нет?
—
Эммет выходит из душа, обернутый полотенцем вокруг бедер, и смотрит на меня.
— Все в порядке?
— Не знаю. Может Оливия злится на меня? — я пожимаю плечами. — Не знаю, — я уже сказал это. — Она не очень часто пишет мне. — Если бы я был в городе, я бы просто пришел к ней, но я в семидесяти двух часах езды от нее, что меня бесит.
Я вижу член Эммета во всей красе, когда он сбрасывает полотенце и тянется за своими боксерами.
— Черт возьми! — я прикрываю глаза рукой. — Спрячь эту штуку подальше.
Он хихикает, слегка покачивая бедрами.
— Кара сказала, что Лив расстроилась, потому что в статье говорилось, что ее недостаточно, чтобы заинтересовать тебя.
Оливия? Недостаточна? Это нелепо.
— Но она…
— Я знаю, но она девушка, — он стучит себя по виску. — Такое дерьмо проникает в их мозги и откладывает там яйца, — он натягивает штаны на ноги. — В любом случае, Кэр сказала, что ее брат был недоволен и пытался отговорить ее от отношений с тобой. Наверное, поэтому ты больше ничего о ней не слышал.
Я хмурюсь.
— Недоволен чем?
Эмметт сверлит меня взглядом, Гарретт фыркает и отвечает.
— Кому-то придется сдерживать меня, чтобы я не набил тебе морду, если ты попытаешься сойтись с одной из моих сестер.
В этом нет необходимости. Его сестры слишком молоды для меня. Кроме того, они, по сути, Гарретт в женском обличье. Так что, нет, спасибо.
— Я не вижу в этом проблемы.
Гарретт убирает коньки в сумку.
— Сформулирую это так: если бы у тебя была дочь, ты бы хотел, чтобы она…
— Нет. Ни за что на свете. Понял, — предложение заканчивать необязательно. Я бы отрубил член любому мужчине с репутацией вроде моей, который попытался бы приблизиться к моей дочери, а потом спрятал бы ее от всех до тридцати лет. Может быть, даже до тридцати пяти. Школа для девочек, вероятно, будет отличным вариантом. Если только ей не нравятся девочки. Черт. Нигде не безопасно.
Ладно, может, я и понимаю, что так не нравится ее брату. Но я больше не собираюсь быть таким. Оливия — единственная девушка, с которой я хочу проводить ночи. Я не причиню ей вреда, я знаю это.
Я задумчив всю дорогу в отель, смотрю в свой телефон, пишу и стираю сообщение Оливии три раза, прежде чем, наконец, совсем убираю телефон.
— Сделай мне одолжение, — говорит Эммет, когда мы заходим в отельный бар. Там много народу и шумно, и я не особо хочу здесь находиться. — Вспомни, как это выглядит, когда тебя окружают девушки, которые бросаются на тебя. Ничего не делать — недостаточно. Ты должен активно ничего не делать.
— Что, черт возьми, это значит?