Доверься мне
Шрифт:
Глава 34
ДЖОН
Не могу оторвать взгляд от Стеллы. Она словно горячее ароматное какао после того, как побывал в снежной буре. Как ледяное пиво после концерта, на котором ты измотан жарой. Я очарован каждым дюймом ее тела: от великолепных легких локонов рыжего цвета до россыпи веснушек. Я часами напролет обводил эти крошечные пятнышки цвета корицы. Свернувшись на диване, проводил пальцами по ее шелковистым волосам и был счастлив оттого,
Видя ее бравую походку, едва сдерживаю улыбку. Только Стелла умеет шагать решительно, но при этом чувственно покачивать бедрами и попкой. В то же время улавливаю, насколько она напряжена. А когда поджимает губы, понимаю, что все из-за меня. Боже, как же хочется снова увидеть ее улыбку. Каким же я был ослом, когда думал, будто моя жизнь без Стеллы будет проще и лучше.
Сейчас между нами повисла тишина. Это так нелепо, но мне пофиг; я просто наслаждаюсь тем, что вижу Стеллу.
Веду ее в Центральный парк. Мы проходим мимо парочки, распивающей из трубочек один большой коктейль. И в голове сразу всплывает воспоминание о том, как я наблюдал за ней в «Shake Snack», когда она была на дружеской встрече. Еще тогда следовало догадаться: мне конец. Ведь всего лишь улыбка, которую она адресовала другому парню, поселил внутри настоящую зависть и едва не заставил сердце выпрыгнуть из груди. Я хотел быть тем парнем, который сидел напротив нее. Хотел быть тем, кто сможет сделать ее счастливой.
Стелла останавливается на Боу Бридж и, оперевшись руками на балюстраду, смотрит вниз на гладкое, будто стекло, озеро.
— В общем…
Я вроде бы и прокрутил в голове отрепетированную по дороге к дому Бренны речь, вот только вырывается у меня совсем другое:
— Ты мне не нужна. — От моего заявления Стелла отшатывается, словно ей дали пощечину, и я делаю к ней шаг. — Погоди. Я не так выразился.
Фыркнув, она снимает солнцезащитные очки. В уголках ее глаз затаилась боль.
— Не думаю, что у этого выражения есть какое-то положительное значение.
— Я знаю. Черт. — Запускаю пальцы в волосы. — Я бы приехал за тобой раньше. Стелла, одному богу известно, как я скучал по тебе. Сильно скучал. Такое ощущение, будто я лишился рук или голоса. Но сначала мне следовало кое-что сделать. Я ходил на приемы к доктору Аллену, обсуждал происходящее и много размышлял. И пришел к выводу, что ты не сможешь меня излечить.
Стелла сверлит меня жестким взглядом, но не произносит ни слова. Понимаю, что еще десять секунд, и она уйдет. Слова рвутся наружу, ведомые отчаянным желанием удержать ее рядом.
— Никто не сможет. Пусть я долго считал себя сломленным, все равно ненавидел это чувство. — Облизываю пересохшие губы, буквально заставляя себя раскрыть ей всю правду. — Но больше всего я ненавидел то, что другие люди тоже желали меня излечить.
Выражение лица Стеллы смягчается.
— Я никогда не считала тебя сломленным, Джон.
— Я знаю, — шепчу я. — Гордость — странная штука. Порой она мешает прислушаться к логике. Я увидел все свои недостатки и поддался слабости. Хотел быть твоей опорой, тем, на кого ты сможешь положиться.
Она судорожно вздыхает
— Ты и был моей опорой.
Пока не бросил. Сжимаю руки в кулаки, борясь с желанием притянуть ее в объятия. Но еще не время.
— Я психанул и оттолкнул тебя.
Мышцы вокруг ее нежных губ напрягаются.
— Знаю.
— Ты рассказывала мне, почему я так поступаю, но я не слушал.
— Знаю.
Боже, она говорит так отстраненно, словно устала от меня.
Мои озябшие руки сильно дрожат, поэтому приходится засунуть их в карманы.
— Понимаю, слова ничего не решат, но мне очень жаль.
Стелла смотрит на небо, быстро моргая, дует ветер, и пряди волос развеваются перед ее лицом.
— Знаю.
— Господи, Стеллс. — Подойдя ближе, наклоняю голову, чтобы видеть ее глаза. — Прекрати уже повторять «знаю» и…
— И что? — свирепо воззрившись на меня, резко обрывает Стелла. — Что я должна сказать, чтобы тебе стало легче?
Я ужасаюсь, осознавая, насколько она права. И грустно опускаю плечи.
— Я заслужил. Заслужил даже худшего отношения. — Медленно протягиваю к ней руку и осторожно убираю с лица прядь волос. Мне нужно заглянуть в эти глаза; в них весь мой мир. — Я люблю тебя.
От моих слов Стелла заметно вздрагивает и, отведя взгляд, поворачивается ко мне в профиль. Сейчас она выглядит такой маленькой и хрупкой, словно сделана из хрусталя. И это странно, поскольку Стелла всегда представлялась мне несокрушимой. Казалось, ее сила, свет, вся она может покорить мир и завладеть им. Как полностью завладела мной.
Еле сдерживаюсь, чтоб не прикоснуться к ней — к кончикам блестящих рыжих волос, нежному подбородку.
— Но слова мало что изменят, да?
— Да.
Ее ответ придавливает подобно бетонной глыбе. Раньше меня никогда не отвергали. Только Стелла знала, каково это.
Засунув руки обратно в карманы, продолжаю говорить:
— В ту же секунду, когда с моих губ слетели те слова, я пожалел о сказанном, захотел забрать их обратно. Но не забрал, не смог. Мне иногда бывает трудно вырваться из собственных мыслей.
— Джон… — Стелла делает глубокий прерывистый вдох, будто собирается что-то сказать, но затем резко останавливается. Прикусывает жемчужно-белыми зубами нижнюю губу и уже с подозрительностью в голосе спрашивает: — Зачем я здесь?
Образ жизни, построенный на увиливаниях, подсказывает мне, что нужно использовать обаяние с целью отвлечь Стеллу. Улыбка так и просится, но я сдерживаюсь. Я чертовски нервничаю и беспокоюсь, что не смогу облегчить ее боль или все объяснить, но Стелла заслуживает разговора начистоту.
— Ты не нужна мне для того, чтобы собирать меня по кусочкам. Ты нужна мне для другого. Мне необходима твоя улыбка, твой смех. Мне нужно, чтобы ты была моим лучшим другом, моей возлюбленной, моим всем. Заботиться о тебе, прикасаться к тебе, готовить тебе ужин, доставлять удовольствие в любое время дня и ночи. — Подаюсь вперед, эмоции комом застревают в горле. — Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я был бы счастлив провести остаток жизни вместе, пытаясь стать лучшим, что когда-либо случалось с тобой.