Доверься, он твой
Шрифт:
– Ты соблазняешь меня, как никто и никогда, – шептал Вадим. – Ты такая... ты необыкновенная женщина, Катерина...
Она провалилась. Куда? Да какая разница! Там было так сладко, так восторженно-тепло, так нежно... А потом... ее тело чуть не захлебнулось под горячим обильным ливнем.
– Переезжай ко мне, – сказал он. – Мы будем это делать круглые сутки.
Она засмеялась, приподнялась на локте.
– Ты забыл об отягчающих обстоятельствах, которые принял бы вместе со мной?
– Как ты сказала?
– Уже пробовали, – хмыкнула она.
– Но другие, – заметил он.
– Обстоятельства прежние, – настаивала Катерина.
– Но я хочу...
– Иногда человек не знает сам, чего хочет. Зачем еще одному человеку узнавать о себе что-то новое. – Она усмехнулась.
– Ты мне не веришь, но я ничего нового о себе не узнаю. Только о тебе. Ты еще прекраснее, чем я думал... Надежная, верная, такая, о которой мечтает мужчина.
Катерина качала головой:
– Нет, нет, нет. Не сейчас. Вот когда я справлюсь сама...
Он обнял ее.
– Я знаю, есть недоверчивые люди, но чтобы такие...
– Уровень недоверчивости определяется собственным опытом, – сказала Катерина.
– Четко, как будто ты много раз крутила эту мысль, – заметил Вадим. – Но мне важно, чтобы ты согласилась. Я хочу уйти в море и знать, что меня ждет жена.
– А любовница тебя не устраивает? Если она ждет? – с некоторым вызовом спросила Катерина.
– Я хочу, чтобы меня ждала жена, – настаивал он. – Катерина молчала. – Хорошо, – сказал он. – Пусть будет так, как хочешь. Но знай одно: как только тебе понадобится помощь, где бы я ни был, я приду.
– Приплывешь, прилетишь, приползешь...
– Даже приползу, если иначе к тебе не добраться. – Он сказал это так серьезно, что она вздрогнула.
– Я не буду мучить тебя просьбами, Вадим. Надеюсь на это.
– То, что ты называешь мучением, для мужчины – удовольствие.
– Не думаю. – Она покачала головой.
– Женщины ошибаются, когда полагают, что мужчины на них похожи, – вздохнул он, крепче прижимая ее к себе. – Потому что мужчины и женщины произошли от разных обезьян. Мужчины – от злобных бабуинов, а женщины – от милых нежных макак.
– Что?! – Она дернулась, но он удержал ее в объятиях. – Кто сказал тебе это?
– Австралийская ученая дама. Помнишь ночь, когда мы с тобой впервые встретились?
– Еще бы, – фыркнула она. – Я вела себя так, как никогда раньше.
– Это ты о чем? – Он наклонился к ней, надеясь услышать что-то особенное...
– Ела пирожки из буфета на заправке, – засмеялась она.
– Ах во-он в чем дело, – протянул он. – Все остальное было обычным? – тихо спросил он. – Я имею в виду – катать незнакомого мужика глухой ночью?
– И его рыбок, – добавила она. – Только этим и занимаюсь, сколько
– Ты с юмором, – вздохнул он, – колючим.
– Я перебила тебя, продолжай.
– Насчет чего? – Он свел брови.
– Насчет обезьян.
– Ах ты об этом. Я познакомился с австралийкой в самолете. Она автор этой идеи. Между прочим, с ней согласны европейские светила.
– Больше им нечем светить, – проворчала она. – Какие еще обезьяны! Смешно.
Они болтали, смысл был не в словах, а в голосах. Они переплетались, соединялись, проникали друг в друга, как только что делали их тела.
Катерина давно пыталась понять, что это за чувство, которое заставило мать упасть в объятия малознакомого, если говорить обыденными словами, мужчины. Более того, не просто провести с ним ночь, а родить от него сына.
Она не спрашивала – вряд ли возможно объяснить такой порыв. Но Катерина не могла отделаться от вопроса: да что это за чувство? Может быть, она сама вышла столь поспешно, за Игоря? Но в жизни с Игорем она не нашла ответа на свой вопрос. Конечно, они с ним прожили слишком мало... Но у матери было гораздо меньше времени, спорила она с собой.
Иногда, глядя на Федора, Катерина силилась прочесть в нем что-то о том, кто стал его отцом. Но не получалось. Она находила в нем свои черты, матери. Кого-то еще... Черные волосы, разлет бровей, широкие плечи. Другая порода.
А может, на самом деле все дело в месте? Мать говорила, что они встретились с тем человеком в месте силы, где все чувства усиливаются во много раз. Аэропорт, в котором они увидели друг друга с Вадимом, может, тоже такое место? Потому что уже там она готова была упасть Вадиму на грудь...
Она упала на нее, довольно скоро, на Кадашевке. Но там точно место силы, доказано и обведено на карте дяди Миши жирным зеленым кругом.
Вообще-то с Вадимом ей хорошо везде. Даже здесь, на улице Островитянова. А может, любовь превращает обычное место в место силы?
Катерина закрыла глаза, крепче вжалась в спину спящего Вадима. Какая она теплая! В этом тепле растворяются привычные тревоги, странные мысли возникают. Он сильный, значит, с ним всюду место силы...
Она погладила его по спине. Он повернулся к ней, сонный, обнял за талию. Крепко стиснул и прижал к себе.
– Ой! – вскрикнула она. Но он не убрал руку, не расслабил ее. Точно так он поступил, когда они гуляли в Коломенском. Это было прошлой осенью, ранней, когда под ногами шуршали листья. Кажется, то была их третья встреча.
Они спускались по узкой тропе, он обнял ее за талию и вот так же крепко стиснул.
– Какая у тебя талия... Я хочу рассмотреть ее как следует.
– Прямо сейчас? – дерзко спросила она. Удивилась – никогда ни с кем она не вела себя так свободно.
Он засмеялся: