Доверяю, как себе

Noel*

– Надеюсь, ты не против, что я по-домашнему?

Снейп окинул взглядом друга. Рубашка, брюки, туфли. В общем, ничего особенного, но это же Люциус. Северус всегда считал, что он и в рубище останется аристократом.

– Хоть не халат и тапочки, и то ладно.

– Чай? Я еще не завтракал.

– Спасибо. Я как раз уже позавтракал. В большом зале. Знаешь, некоторые преподаватели, у которых нет домовых эльфов, едят там.

Люциус бросил ему ироничный взгляд.

– А я хотел тебе подарить Тинки. Ты ведь сам отказался.

– Я не рабовладелец, - проворчал

Северус. Не хватало еще принимать от Малфоя такие дорогие подарки.

Люциус сделал глоток из маленькой чашечки. Сам он пил кофе, но не забыл, что Северус не очень любит этот напиток. Подобное внимание было приятно.

– Так о чем ты хотел поговорить?

– О приставании к студентам.

– Да? И кто же из слизеринцев успел тебе на меня нажаловаться?

Снейп удивленно поднял брови.

– С чего ты решил, что это слизеринец?

– Ты их декан, забыл?

Северус хмыкнул:

– Забудешь тут. Ни дня без происшествий. Но я имел в виду Гриффиндор.

– Так тебя МакГонагалл попросила поговорить? Ты, вроде бы, поддерживаешь с ней отношения. У кого-то ко мне претензии?

– Нет, это моя личная инициатива. Фамилия преподавателя вообще не упоминалась, но, извини меня, много ли во всем Хогвартсе достаточно молодых учителей, способных заинтересоваться собственными учениками? Не хотелось бы, чтобы тебя посадили в Азкабан за педофилию.

Люциус усмехнулся:

– Северус, шестнадцать лет - возраст согласия.

– Если ты не учитель.

– Я же сдержался.

– Очень рад этому обстоятельству.

Взмах длинных платиновых ресниц и взгляд серо-голубых глаз, неожиданно теплый:

– Я не понимаю, это беспокойство за меня или ревность?

– Ты когда-нибудь замечал за мной хоть какие-нибудь проявления ревности?

* * *

На обед Северус предсказуемо опоздал. Вернувшись от Люциуса, он задумался о том, что раньше за блондином не замечал тяги к подросткам. Малфой взрослел, и вместе с ним взрослели его партнеры. Самому молодому из тех его любовников, которых видел Снейп, было минимум двадцать пять. Значит, тут вмешался какой-то неучтенный фактор.

– Представь. Вейлы и вампиры - гремучая смесь. Моногамия - у первых и полная сексуальная разнузданность - у вторых. И просто непреодолимое притяжение, как и к первым, так и ко вторым. К нему бы людей действительно тянуло. Лично я такого подростка в школу не отпустил бы. Он, в отличие от тебя, был бы бисексуален. Вейлы вообще биполярны, а вампирам всегда было все равно, с кем спать. После вхождения в наследие он бы наверняка стал сексуально несдержанным…

Неожиданно рассуждения Люциуса показались довольно логичными. Оставшееся до его занятий время и все перерывы Северус потратил на зелье, позволяющее определить наличие у него вампирской крови. Реакция была положительной, и это Северуса испугало. Оставалось только проверить Поттера на наличие крови вейл. К сожаленью, для реакции нужна была кровь, а не что-либо еще, поэтому сделать все незаметно для мальчишки не получится.

Северус сел на кресло между Люциусом

и Минервой.

– Почтил-таки обед своим присутствием?
– Тарелка Малфоя была почти пуста.
– Я уж подумал, что ты тоже домашним эльфом обзавелся.

– Я проверял твое вчерашнее предположение о моих дальних родственниках.

– И?

– Ты был прав.

– Если об этом станет известно, тебя уволят, - прошептал Люциус.

– Я знаю, - кивнул другу Северус и завел разговор с Минервой, краем глаза высматривая Поттера. Тот, вместе с мисс всезнайкой и самым младшим сыном самого надоедливого рыжего семейства, сидел за отдельным столиком. Мальчишка сидел к нему спиной, а вот Уизли - лицом. И на этом лице то и дело появлялось виноватое выражение.

Северус от удивления чуть не подпрыгнул на месте: «Это Уизли. Мерлин! Уизли… Все хуже, чем я думал».

* * *

Поттер, как и было договорено, пришел к семи. Северус указал ему на стул и стал ждать, когда тот что-нибудь скажет. Мальчишка выдержал недолго:

– Почему Вы на меня так смотрите, сэр?

– Неужели за почти четыре дня Вы так и не придумали, что мне сказать?

Поттер посмотрел как-то растерянно:

– Простите меня, профессор.

Северус продолжил сверлить подростка глазами. Он резко повернулся в кресле и поморщился.

«Вот идиот малолетний, так и не воспользовался мазью. Уверен, что он решил, что сам виноват, и боль - его наказание».

Мальчишка тем временем понял, что от него хотят:

– Простите, что я применил легилименцию. И за то, что поцеловать хотел - тоже. Не знаю, что на меня нашло. Я приму любое наказание.

– Хорошо, мистер Поттер. Давайте разберемся по порядку. Минус пятьдесят баллов за то, что напились и вломились ко мне. Согласны?

Кивок.

– Еще семьдесят за поцелуй и легилименцию. А также месяц отработок, у меня, скажем, по полтора часа в день. И Вы ответите мне на несколько вопросов.

Поттер нахмурился:

– Отвечать на вопрос, что Вы задавали ночью, я не собираюсь.

Северус пожал плечами:

– Я все и так выяснил.

– Как?

– Будем считать это моим маленьким секретом. Я поговорил с мистером Уизли.

Подросток побледнел:

– Вы…

– Наложил на него Обливиэйт.

Северус не стал говорить, что это заклинание ему просто не под силу, по крайней мере, почти через сутки после происшествия. Зато ему по силам легилименция. Он аккуратно стер вчерашний вечер из памяти Уизли, заменив его искусно скроенной из его же воспоминаний подделкой.

– Зачем?

– Я счел Ваше желание сделать это достаточно обоснованным. Теперь он думает, что Вы его, - пауза, - отвергли, и он весь вечер напивался.

Поттер выглядел потерянным.

– Спасибо, наверное… - взгляд мальчишки застыл на чернильнице Северуса.
– Я бы все же не смог это сделать.

В комнате повисла тишина. Северус заговорил первым:

– Почему Вы меня тогда хотели поцеловать?

– Захотелось, - тихо ответил Поттер, пряча глаза.

– Вы меня желали, хм, в сексуальном плане?