Довод Королей (Хроники Арции - 4)
Шрифт:
Клэр слегка передвинулся. Какими бы отменными стрелками ни была эта парочка, они не эльфы, он их опередит, но сначала нужно понять, что они затеяли. Рыцарь Осени улыбнулся и приготовился ждать, но все произошло очень быстро. Со стороны палаток появился темноволосый юноша в плаще и следом за ним высокий стройный человек в тунике с изображением лежащего тигра. Стоящие у трупов стражники посторонились, пропуская пришедших. Первый, в котором Клэр узнал Александра Тагэре, опустился на колени рядом с Раулем ре Фло, пытаясь перевернуть тело, второй, не говоря ни слова, принялся ему помогать. Были ли эти двое
Сделав свое дело, Клэр мог уйти, но за столетия скитаний в обществе Рамиэрля он слишком хорошо узнал людей. Если настоящий спаситель исчезнет, непременно разыщется самозванец, и хорошо, если он удовлетворится золотом, а может ведь намертво приклеиться к "спасенному" "волчонку". Тагэре только подонка за спиной не хватало! И Клэр позволил себя Увидеть, разумеется, не совсем себя, а эльтского стрелка средних лет с серебряными нарциссами на видавшей виды тунике, надетой поверх кожаной куртки с нашитыми металлическими пластинами.
Александр Тагэре, обернувшийся на свист стрел (для человека он очень, очень быстр), увидел лучника и быстро пошел к нему, Утренний Ветер спрыгнул с дерева, и они сошлись возле мертвых убийц. Эльф не ошибся, эти люди пользовались магией, похожей на ройгианскую. Вряд ли на них окажутся улики, которые приведут к их хозяевам, но он, Клэр попробует найти иной след.
Александр наклонился к лежащим и невольно закусил губу от боли, он не был ранен, но тело человека есть тело человека, у него имеется предел.
– Никогда их не видел...
– Я тоже, - кивнул Клэр, сказав истинную правду. К ним уже бежали, пора было уходить.
– Я не знал, что можно так стрелять...
– Мы сами не знаем, что мы можем, - эта сентенция Жана-Флорентина вполне подходила, впрочем, как и любимая присказка Рене, - нужно только забыть слово "невозможно".
– Забыть слово "невозможно", - задумчиво повторил герцог Эстре, - но я должен поблагодарить вас. Ваши выстрелы спасли мне жизнь, но не это главное... Ваши стрелы и та стрела, - он кивнул в сторону Рауля и судорожно сглотнул, - он был бы благодарен, что все кончилось именно так.
"Догадался, - беззлобно подумал Клэр, - ну и хорошо". И еще лучше, что юный герцог не получает радости от этой войны. Эльф вгляделся в измученное молодое лицо. Так вот кого Роман в шутку прозвал своим приемышем. Утренний Ветер не был пророком. Вечно юные эльфы, сначала жившие за спинами Светозарных, а затем старательно гнавшие от себя мысли о грядущих несчастьях, не склонны к прорицаниям и предсказательной магии. Клэр не мог знать, какая участь уготована сероглазому горбуну. Жизнь любого разумного существа есть столкновение воли с тем, что кто-то когда-то назвал судьбой, и нет такой высшей силы, которой нельзя было бы бросить вызов. Нет, Клэр Утренний Ветер не читал в будущем, но он был художником и смотрел на мир особым взглядом. Что-то в младшем сыне Шарля Тагэре заставило эльфа склонить перед ним голову.
– Монсигнор, не знаю, оказал ли
2885 год от В.И.
23-й день месяца Агнца.
Мирия. Гвайларда.
Ампаро нашла свою подопечную в саду у фонтана. Дариоло сидела на краю бассейна, подставив руки под прохладную струю, а рядом на траве развалился Рафаэль, глядя в небо и грызя травинку. Это было весьма неприятно. Старуха опасалась старшего сына своей сигноры, Рафаэль рос упрямым и неукротимым, отец сначала ему во всем потакал, а потом, потом стало поздно. Старший сын герцога не боялся никого и ничего, в том числе и гнева божьего, а Ампаро, хоть и была уверена, что ей уготовано место в царствии небесном, не хотела раньше времени расставаться с грешной землей. Предугадать же, как себя поведет Рафаэль, дуэнья не бралась, однако все сошло благополучно, по крайней мере, для нее.
Выслушав, что Дариоло должна немедленно явиться к матери, юноша лишь коротко кивнул головой:
– Мы сейчас будем.
– Но сигнора хотела видеть только дочь.
– Придется ей увидеть и сына.
Ампаро удалилась, шаркая по чисто выметенной дорожке. Юноша вскочил, по-кошачьи потянулся и подмигнул побледневшей сестре.
– Не бойся, малявка. Я с тобой.
– Там будет Дафна.
– Будет. Куда же без нее, ну да не съест она нас. Кончилось ее время.
– Ты так думаешь?
– Думать тут нечего, тут драться надо, - Рафаэль коснулся ножа на поясе, с которым никогда не расставался.
– Рито... Но ты не... Ты...
– Дарита, я хочу ее убить, и давно, но я понимаю, что можно и что нельзя. Ее нужно поставить на место раз и навсегда. Пусть молится, хоть лоб расшибет, но в наши дела не лезет. Если матери нравится с ней носиться, бога ради, но тебя я ей не отдам. Да ты и сама не хочешь.
– Не хочу, - прошептала девушка, - я ее боюсь...
– Нашла чего бояться. Тухлую камбалу... Идем, и выше хвост!
Брат и сестра не медленно, но и не быстро пошли по узкой тропинке. Даро крепилась, но Рито видел, как ей страшно, и взял сестру за руку. А потом внезапно подпрыгнул, наклонил цветущую ветку и, оторвав гроздь бледно-розовых цветов, умело вплел в густые черные волосы.
– Вот так. Во-первых, тебе идет, а во-вторых, пусть видят, что ты живая и хочешь жить!
Он был прав. Две пары глаз - огромные материнские и маленькие, по выразительности соперничающие с сушеным горохом, - вперились в благоухающую гроздь. Но герцогиня начала разговор с другого:
– Рафаэль, я не звала вас.
– Я знаю, - юноша прямо и спокойно взглянул матери в глаза, - но я не уйду. Мой долг защищать сестру.
– От матери и наставницы?
– Да, насколько мне известно, других врагов у нее нет.
– Вы забываетесь, Рафаэль!
– Нет, просто я называю кошку кошкой, а камбалу камбалой...
Бледное лицо герцогини побелело еще больше, она сжимала и разжимала затянутые в перчатки руки, не находя слов, и в дело вступила Дафна.
– Вы и вправду забылись, молодой сигнор, - голос у нее был густой, низкий. Отнюдь не женский и, с точки зрения Рито, неимоверно противный, немедленно покиньте нас и молите Господа, чтобы он отпустил вам ваши грехи,