Довод Королей
Шрифт:
Неловко взмахнув здоровой рукой, страж Полуденной Рощи грохнулся на помятые цветы. Роман, не желая дальше рисковать, навалился на бунтаря сверху. Даже прижатый к земле и лишившийся одной руки, черноволосый делал бешеные попытки освободиться, и Рамиэрль был вынужден схватить его за горло, а потом придавить к земле обоими коленями, лишая возможности двигаться. Только после этого победитель решился оглянуться.
Аддар с каким-то странным выражением смотрел на поверженного врага, а рядом, вцепившись в плечо пасынка, стояла владычица Ильгэйбэ.
2886 год от В.И.
26-й день месяца Зеркала.
Арция.
Королевские приказы не обсуждаются, какими бы неприятными они ни были. Александр предпочел бы взять десяток таких крепостей, как Кер-Септим, только б не присутствовать при церемонии передачи бывшей арцийской королевы в руки нынешнего графа Саррижского, но Филипп был непреклонен, и герцог Эстре в сопровождении Сезара Мальвани, канцлера Койлы и приличествующего случаю эскорта прибыл в городок Кер-Туссен. Сандер понимал, что, вынуждая его вручить Агнесу ее ифранским родичам, брат привязывает его к арцийско-ифранской сделке, но бороться у него не было ни сил, ни желания. Все равно ничего не исправить. Договор подписан, нарушить его – стать клятвопреступниками, мало чем отличающимися от той же Агнесы, воспользовавшейся перемирием для убийства.
Герцог Эстре старался думать не о прошлом, а о будущем, то прикидывая, как лучше начать эскотскую кампанию, то воображая встречу с Даро. Как она там? Здорова ли, не очнулась ли от наваждения, бросившего сказочную красавицу в объятия горбуна? Он скучал о подруге, но совсем не так, как Этьен, каждую свободную минуту строчивший сонеты далекой возлюбленной, или Никола, щеголявшей шарфом Мари Гартаж. Сандеру было довольно того, что Дариоло существует, а говорить о ней герцог избегал даже с Рафаэлем, боясь спугнуть хрупкое счастье. Теперь они с Даро свидятся на полгода раньше, чем он надеялся, но даже любовь не облегчала горечи потерянной победы и страха. Александр боялся Жозефа не как военачальника, а как жестокого и умного интригана. Герцог подозревал, что спать на постеленной Пауком постели будет очень жестко, и к тому же среди шитых золотом подушек и одеял окажется клубок ядовитых змей. Сезар и Гартаж думали так же, но от этого было не легче, наоборот.
– Монсигнор, – аюдант в цветах Базиля Гризье лихо осадил коня и вскинул руку в приветствии. Кортеж вступил в город.
– Благодарю вас, – Александр вопросительно поднял глаза.
– Виконт Гозэ.
– Благодарю вас, виконт. Передайте, что мы сейчас будем.
Они точно рассчитали время, выехав на украшенную иссякшим фонтаном площадь между появлением ифранцев и Агнесы. Племянницу Жозефа встречали наследник ифранской короны принц Франсуа и нынешний граф Саррижский, приходящийся Агнесе племянником. Одетые более чем скромно «селезни» явно тяготились своей миссией, особенно Сарриж – худой молодой человек с красивым, нервным лицом, явно не испытывавший восторга от предстоящей встречи с тетушкой. Франсуа, словно проглотивший палку, церемонно поклонился, арцийцы ответили тем же. Послышался стук копыт, и в проеме между иглецием и домом эркарда появилась карета, окруженная всадниками. Ехавший впереди Базиль изящно спешился и, распахнув дверцу, подал руку закутанной в лиловое женщине.
Так уж вышло, что Александр Тагэре ни разу не видел ифранку. Он чуть не столкнулся с ней после боя, но пришлось выручать обоз с ранеными. Когда бывшую королеву, провезя по улицам Мунта под улюлюканье толпы, водворили в Речной Замок, Сандера в столице не было. Они с Сезаром настояли на том, чтобы проводить в последний путь Рауля ре Фло, это было делом чести.
У младшего из Тагэре никогда не возникало желания навестить пленницу, хотя именно по его настоянию Агнесе разрешили похоронить сына. Филипп считал отца и Эдмона отмщенными, но для Сандера убийство принца Гаэльзского стало еще одной болью. Теперь же, глядя на женщину, ставшую
По знаку принца Франсуа на площадь подъехала крытая повозка с коронованным селезнем, из которой вынесли сундуки, набитые такими же монетами, как и те, что Луи Трюэль нашел в Кер-Септиме. Гастон поднял крышки и повернулся к герцогу Эстре. Жозеф наверняка бы потребовал пересчитать, но Александр лишь махнул рукой. Несколько дюжих парней в ливреях с нарциссами взгромоздили выкуп на запряженные парами цевцев телеги, вокруг которых выстроилась охрана.
Граф Сарриж подошел к неподвижно стоящей женщине и подал ей руку, она хоть и не сразу, но сообразила, что от нее требуется, и с помощью родича добрела до скромной кареты с занавешенными окнами. Кучер щелкнул кнутом и взвизгнул «ийехо». Лошади взяли с места крупной рысью, и Агнеса Саррижская навсегда покинула Арцию.
– Мне жаль ее, – тихо сказал Александр. – Не думай, что я забыл и простил. Но ТАКУЮ мне ее жаль...
– Наверное, – в голосе Сезара сквозила неуверенность, – все дело в том, что мы не можем связать эту старуху с тем, что она натворила. До смерти сына она была настоящей ведьмой, теперь одна оболочка осталась. Не понимаю, как она вообще живет и зачем. Я бы не смог.
– Потому и живет, что не понимает, – Сандер все еще смотрел вслед карете с коронованными селезнями, – если человек перестает чувствовать, он живет по привычке. С матерью случилось что-то похожее.
– Ты давно был в Эльте?
– Очень. Но теперь придется... После Гаэльзы. Поставленные отцом и Раулем замки еще держатся. Чтобы Замковый пояс ожил, нужно не так уж и много.
– Да уж, немного, – Малве рассмеялся, но смех прозвучал невесело. – Всего-навсего золото и твердая рука. К счастью, у тебя есть и первое, и второе, хотя саброновских ауров надолго не хватит.
– Я договорюсь с нобилями, думаю, что-то сдеру с эскотцев... Отец все продумал, нужно лишь довести до ума.
– Сандер, я должен тебе сказать...
– Что ты остаешься в Оргонде? Я так и думал.
– Жозеф постарается за семь лет или сожрать Марка с потрохами, или перетянуть на свою сторону, хотя это вряд ли... Герцог – человек неприятный, но глупцом его не назовешь. Он хочет, чтобы его наследники правили суверенной страной. Не знаю, что придумает Паук, но я нужен здесь и отцу и... герцогине. Конечно, если в Арции что-то случится, я...
– Я знаю, что на тебя можно положиться. Ты прав, Сезар. Марте нужна помощь. Не думаю, что Жозеф решится на войну, по крайней мере, в ближайшие два-три года, но пакостей от него можно ждать любых, вплоть до убийства или какой-нибудь чудовищной лжи.
– Ты о чем?
– Знал бы, сказал... Эх, почему я не Обен! Старик наверняка бы что-нибудь придумал, узлом бы завязался, но оставил Паука с носом, а мы с Эженом, видать, лишь мечом махать горазды.
– Не говори ерунды. – Виконт Малве тронул коня, и Сандер последовал его примеру. Они медленно поехали по Соляному тракту, но потом Эстре свернул в поля. Было тихо и солнечно, как бывает лишь осенью, когда природа уже затаилась в ожидании грядущего ненастья, а оно запаздывает, даря лесам и полям несколько дней пронзительной светлой печали. В такие дни ничего не боятся и ничего не оплакивают.