Доводы нежных чувств
Шрифт:
Джон бросился к выходу почти сразу, как только Бьянка приземлилась в кузов телеги. Он нёсся по коридорам и лестнице с такой скоростью, что казалось вот-вот взлетит. И всё же обширные помещения гильдии было не так просто обежать за несколько минут и когда запыхавшийся взмокший парень выскочил на дорогу, переводя дыхание, телега уже скрылась из виду. Джон некоторое время ещё смотрел в пустоту, переваривая в голове случившееся. Он был больше, чем уверен в том, что девушка не выжила, но в глубине души всё же надеялся на чудо.
Поднимать шум и рассказывать обо всём коллегам он не намеревался. Парень попытался незаметно ускользнуть, чтобы догнать телегу, но ему не дали этого сделать, напомнив о том, что обязательства превыше всего. Теперь ни торговля в поселениях Нового Света, ни вопросы
Глава 13
Приёмный день в доме доктора Виндлоу, как это часто бывает, плавно перетекал в приёмный вечер. И если бы Александр не проявлял настойчивости, приёмная ночь была бы ему обеспечена, а в вскоре и нервный срыв, пожалуй. Адалин провожала к выходу последнюю пациентку. Она давала ей рекомендации, касательно не особо проблемных симптомов, на которые та жаловалась, и приглашала прийти через неделю на осмотр. Лучше, конечно, с утра. В тот момент, когда общительная женщина в пятый раз попрощалась с девушкой и снова принялась что-то рассказывать, со стороны реки послышался звук приближающейся телеги. Оказавшись совсем рядом с домом, некто быстро соскочил с неё и теперь бегом приближался к крыльцу.
— Доктор! — послышался крайне взволнованный мужской голос. — Доктор Виндлоу! Беда! — В фигуре, бегущей в свете луны, женщины узнали кожевника Вильяма. Подбежав к ним, тот согнулся пополам, пытаясь отдышаться.
Александр выбежал на шум и не взирая на дикую усталость, в два прыжка слетел по лестнице. Вильям выглядел так, будто, его преследовала банда разбойников и он еле унёс ноги.
— Вильям, что стряслось? Что-то с Анной? — поинтересовалась Адалин.
Мужчина судорожно потряс головой и жестом отказался войти в дом, хоть его и приглашали довольно настойчиво. Вместо этого, очередной раз переведя дыхание, он начал:
— Там у меня в телеге девчонка вся в крови. Пойдём скорее!
Доктор немедленно кинулся туда, куда указывал кожевник.
— Ада, захвати фонарь и чемодан, — на ходу бросил он дочери. Когда оба подбежали к телеге, она была уже частично разобрана и в ночной полутьме на досках виднелось человеческое тело, лежащее на спине в неестественной позе.
— Как это произошло? — спросил доктор, на ощупь пробираясь к пострадавшей. Он отвёл слипшиеся от крови волосы и потрогал пульс.
— Я не знаю, доктор. Когда я выезжал со склада, телега была пуста, я это точно помню. Но была одна странность, — он задумался. — Когда я проезжал около здания гильдии, почувствовал грохот. Я даже вышел, чтобы посмотреть — решил, что колесо отлетело — но всё было на месте. У меня даже мысли не было! Доктор, скажите, она жива?
В это время Адалин уже подбегала к ним с фонарём и чемоданчиком врачебных принадлежностей. Она забралась на телегу и посветила. Перед взором собравшихся оказалась девушка. Голова её лежала в луже собственной крови и была чуть повёрнута в сторону. Обольщаться не приходилось. Удар головой и тряска по сельскому бездорожью вероятнее всего выбили последний дух из этого юного тела.
— Она жива, — вопреки ожиданиям проговорил доктор. — Но пульс очень слабый. Её пока нельзя перемещать. Вильям, нам придётся на некоторое время задержаться здесь.
— Телега мне уже не нужна, тем более теперь, — Вильям скорбно уставился на свою полуживую пассажирку. — Если она умрёт, меня обвинят в убийстве, доктор? Но я же ничего не сделал! — Мужчина судорожно схватился за лицо.
— Нет, Вильям, успокойся, — проговорил Александр, аккуратно осматривая повреждения тела девушки. — Во-первых, будем надеяться, что она всё-таки выживет, во-вторых, ты рассказал всё, как было и мы подтвердим твои слова. Всё будет хорошо.
Некоторое время Александр с дочерью обследовали пациентку. Помимо черепно-мозговой травмы и сильного сотрясения у неё была сломана левая рука и убедившись в том, что никаких других повреждений, а также открытых ран на теле больше нет, доктор велел дочери обработать голову девушки. После этого все втроём
Им удалось поспать несколько часов, что уже было достижением, учитывая популярность врачебных талантов доктора, давно перешедшую границы Кэтлуэлла. Часто так бывало, что во внеурочное время кто-то всё равно приходил с экстренными жалобами на самочувствие. Это можно было понять и доктор, конечно же, понимал. На сей раз его ожидало вскрытие нарыва и после нехитрых манипуляций, наставлений, а также пожеланий здоровья всем близким пациента, доктор направился проведать Бьянку. Рядом с кроватью девушки уже сидела Адалин и, склонившись над телом, вводила в бледную вену инъекцию физраствора. Александр взял второй стул и тоже сел.
— Состояние не меняется, — констатировала Адалин.
— Она потеряла много крови, — ответил отец. — Вильям говорил, что она откуда-то упала прямо ему в телегу.
— Думаешь, самоубийца? — девушка взглянула на отца.
— Вряд ли. Самоубийца бы не прыгал в телегу. Скорее всего, упала случайно.
— Или кто-то помог. Где он проезжал, когда услышал грохот?
— Возле одного из зданий торговой гильдии, насколько я понял.
— А она, судя по одежде, служанка. Значит, работала там. Как странно всё это, — Адалин с грустью взглянула на безжизненное лицо Бьянки. — Красивая и молодая, вся жизнь впереди. Может, сообщить в гильдию?
— Мы не знаем, какая у неё была жизнь, — заключил отец. — И давай не будем брать на себя слишком много. Сейчас наша задача — вернуть её к жизни, а устраивать расследование будем потом. Надо бы ещё поспать, а то сляжем тут вместе с ней, — Александр приобнял дочь за плечо и улыбнулся. — Иди ложись.
— А ты? — она вопросительно взглянула на отца.
— Мне нужно отлучиться по одному делу. Но я скоро приду.
После смерти жены Александр сильно горевал. Отчаяние его подкреплялось ещё и тем, что Людмила умерла вместе с ребёнком, которого носила под сердцем. Несколько лет мужчина даже помыслить не мог о том, чтобы начать жизнь с начала и впустить в неё другую женщину. Дочь была его единственной отдушиной и напоминанием о прошлом, которого было уже не вернуть. Но время шло. В один из дней на приём к врачу пришла Вивьен. Она ничем не выделялась среди других женщин, не привлекала к себе внимания — маленькая, худенькая с вьющимися темно-русыми волосами и большими карими глазами. Александр даже не запомнил её в тот день, когда женщина пришла с жалобами на боли в спине. Вивьен была вдовой и после смерти мужа всё домашнее хозяйство легло на её плечи. Шестилетний сын Маркус в силу возраста был не самым полезным помощником, хоть и порывался с важным видом заявлять себя главой семьи. Спустя месяц после первой встречи, Вивьен вызвала доктора к себе домой потому, что у Маркуса поднялась температура. Несколько дней женщина не находила себе места от тревоги, а Александр навещал больного корью малыша. Они подолгу, насколько позволяло время, сидели рядом у постели больного, говорили о жизни, о прошлом, обо всём, что помогало отвлечься. Когда все слёзы были выплаканы и отчаяние женщины сменила подступавшая апатия, жар спал. Маркус пошёл на поправку и наконец уснул спокойным глубоким сном, а Вивьен так обрадовалась, что не сдержалась и обняла доктора, не переставая плакать от счастья. В тот день мужчина задержался на вызове больше обычного. Они стали встречаться. Тайком, чтобы избежать слухов. Чаще доктор делал вид, что идёт проведать Маркуса или узнать, не нужно ли наколоть дров вдове, сломленной радикулитом. Но в маленькой деревне трудно было оставить что-то в секрете и, спустя несколько месяцев, поползли слухи. Адалин знала, куда направлялся отец. Она была совсем не против, даже радовалась за него, но всё равно продолжала делать вид, что ни о чём не догадывается.