Доводы нежных чувств

Завгородняя Яна

— Адалин, — позвал её мягкий голос, который тут же развеял волнительные воспоминания.

— Да, Бьянка, что случилось? — девушка поднялась со своего места и направилась к кушетке, где лежала пациентка.

— Прости, ты так мечтательно улыбалась, что я не решалась тебя потревожить. Скажи, могу я сама дойти до туалета? Честно говоря, уже надоело лежать.

— Может голова закружиться, это рискованно. Но давай попробуем. Я тебя провожу, — и мисс Виндлоу помогла Бьянке подняться с места.

Адалин не жалела о том, что нашла в себе силы отказать Виктору. Каждый

раз, вспоминая разговор у реки, она думала, как бы могло сложиться их будущее, прими она его предложение. Никогда раньше она не испытывала подобных чувств к мужчине и надеялась, что так оно и останется, что ей ничто не помешает посвятить жизнь работе. И всё же она грустила. Она скучала по их совместным прогулкам, по его колким намекам, от которых кровь приливала к лицу, покрывая его стыдливым румянцем. Девушка осознавала, что за человек генерал и как относится к женщинам, потому ей не пришлось прилагать слишком много моральных сил к тому, чтобы отвергнуть его. Забыть себя, посвятить жизнь мужчине, раствориться в заботах о семье без возможности приносить пользу людям и быть одной из многих — слишком несправедливо при её образе жизни и восприятии мира, а потому девушка всякий раз гнала от себя воспоминания и надеялась, что образ голубоглазого брюнета рано или поздно растворится в её сознании и его место займут более важные дела, заботы и лица.

— Ты как? — она постучалась в дверь туалета.

— Всё хорошо, — глухо проговорила Бьянка. Хотя нет, — девушка толкнула дверь и тяжело спустилась со ступеньки. — Будь у меня две руки, было бы проще.

Поравнявшись, они зашагали в сторону крыльца. Приятный свежий летний день одаривал их прохладой лёгкого ветерка и звал задержаться на природе подольше.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Адалин.

— Лучше, чем вчера. Я бы очень хотела прогуляться. Далеко не уйду, — она заметила волнение в глазах подруги. — Даже, может быть, просто посижу на лавочке, подышу воздухом.

— Позволишь составить тебе компанию? — Адалин улыбнулась, решив отложить немного домашние дела.

Не спеша они направились в сторону лесной тропинки. За то время, что Бьянка провела в доме Виндлоу, девушки подружились и теперь могли о многом поговорить. Адалин рассказывала о своём детстве, о переезде и смерти матери, Бьянка — о жизни в приюте, о том, что своих родителей она не знала и ждала с надеждой удочерения, как впрочем и все остальные воспитанники.

— Я очень скучаю по Италии, — говорила она.

— У тебя там остался кто-нибудь?

— Нет. В приюте у меня не было друзей.

— Жениха тоже не было? Ты такая красивая, трудно поверить.

— Ну, у тебя же тоже нет, — рассмеялась девушка, уходя от ответа. — Если честно, я не хочу замуж. Мне всегда хотелось посвятить себя работе — преподавать в школе или водить экскурсии в Галерее Уффици. Мне кажется, семья забрала бы всё время, и я закисла бы в четырёх стенах. Тем более, у меня никогда не было перед глазами примера нормальной семьи и как быть матерью, я не знаю.

— Я видела столько женщин, которые рожали в первый раз, — отвечала Адалин. — Они были напуганы не столько

болью, сколько неизвестностью, что будет с ними дальше. Но когда ребёнок появлялся и мать брала его на руки, происходило волшебство — иначе не назовёшь. Они пережили вместе эту пытку, чтобы стать друг другу ближе и дороже всех на свете, — некоторое время девушки шли молча. — Но я тоже замуж не выйду, — заключила Адалин.

— Уверена, тебя не раз звали.

— Бывало, — коротко ответила девушка. — Мне предложили поступать в университет в этом году, — она серьезно взглянула на подругу. — Никогда не думала, что женщине позволено будет учиться наравне с мужчинами.

— Я за тебя безумно рада! Но мне кажется, тебе будет непросто выдерживать натиск поклонников. Там же одни парни.

— Или пренебрежение в смеси с высокомерием. Попробую. Всё когда-то случается впервые, — она пожала плечами.

— Скажи Адалин, — Бьянка задумчиво склонила голову на бок. А у человека могут быть жёлтые глаза?

Адалин вопросительно взглянула на девушку.

— Что ты имеешь в виду: белок или радужку?

— Радужку.

— Это большая редкость, но такое бывает. Тут либо особенность пигментации, либо нехватка витаминов. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, сон странный приснился, — она нахмурилась. — Мне страшно. В голове не укладывается, как можно не помнить часть своей жизни?

— Понимаю тебя. За всё время, что я работаю с отцом, сталкивалась только с полной потерей памяти у людей. И то у глубоких стариков. Один каждый день заново знакомился со своими родными, а другой просто не понимал, что происходит и кто окружает его, всего боялся и плакал… Профессор говорит, у тебя есть шанс вспомнить прошлое. Возможно, для этого придётся вернуться в столицу. Но пока не думай об этом. Тебе нужно выздороветь, — Адалин аккуратно подхватила Бьянку под здоровую руку.

— У вас здесь так хорошо, — девушка вдохнула полной грудью. — Никуда не хочу уезжать.

— Оставайся! Нашей школе как раз нужны учителя.

— С провалами в памяти? — Бьянка рассмеялась. — Буду лекцию читать и забуду что-нибудь. Позора не оберусь.

— Перестань. В любом случае думать об этом ещё рано, — Адалин вскинула голову и посмотрела на небо, которое покрывалось дымкой. — Думаю, нам пора возвращаться, если не хотим попасть под дождь.

Глава 18

Спустя чуть меньше месяца, Дугласа выпустили из тюрьмы. Могли, конечно, и раньше, но пока выясняли, разбирались, заполоняли отчёты и декларации, потом день Святого Варфоломея выбил полицейских из рабочего состояния на некоторое время. В итоге бедолага всё же оказался на свободе и за него следовало порадоваться. Все в доме на окраине города радовались. Женщины плакали от счастья и забрасывали Дугласа вопросами. Тот, оголодавший и уставший, ел как не в себя и с набитым ртом рассказывал, что с ними со всеми делали, как допрашивали. В конце концов выяснилось, что задержанные больше просто сидели за решёткой и до них никому не было дела. А допросы велись больше для галочки.