Дождевые черви: 2161-2162
Шрифт:
– Так понимаю, что в лобовую атаку идем мы, – я продолжал кататься по характеру нашего командира.
– Именно. Принимайте огонь на себя, ждите, когда проберутся две другие группы. И у тебя, и у Тюрюкина я забираю по человеку, группа Зерныша понесла потерю и находится вне досягаемости для обмена ресурсами.
– Так, и что вы еще заберете у нас перед штурмом укрепленного здания в чужом городе??? – меня взбесило поведения Магнитова.
– Исполнять! – он поднял на меня винтовку.
– Баринов, остаешься с командиром.
– Есть остаться с командиром!
– Волки-три,
Не разделяясь, одной группой мы неспешно двинулись дальше между маленькими жилыми домами в сторону общепита. Еще некоторое время мы слышали разговоры удаляющейся соседней группы Тюрюкина и разговоры Магнитова с выделенными бойцами по вопросам огневых точек и контроля захваченного района. Через пару минут костюм прекратил транслировать разговоры удалившихся групп без нажатия кнопки на маске.
– Сержант, чушь какая-то, а не атака», – не выдержал и возмутился Карпов. – У Агломерации сил столько, что мы бы за пару минут разбили весь город не утруждаясь, к чему такие сложности?
– Наверное, показать наше превосходство перед численным преимуществом?! – я придумал, что соврать, так как уверен в намерениях полковника загубить меня.
– Глупость какая-то. Ни логически, ни тактически, ни математически неверно, погоны с Бруева снять нужно за его амбиции! – продолжает рядовой.
– Не прибавляйте шага, нам не стоит слишком рано привлекать внимание, пусть Тюрюкин с Зернышем пройдут глубже.
Приподняв руку, умерил я пыл солдат. – Аккуратно займем точки, по одному в здание. Если строение будет из деревянных досок, то постарайтесь подложить под окна и к стенам какую-то мебель. Их огнестрельное оружие имеет большую проникающую способность, чем наше!
Дорога перед столовой заворачивает вправо, огибая ее. Над ней поднимаются этажи зданий главной улицы. Мы разместились поодиночке в крайнем ряду домов и притаились. Перед нами пустырь и через сотню метров знакомое мне широкое и просторное здание столовой. В окнах мелькают солдаты, на подоконниках лежат камни или мешки с песком, на крышу поднялась пара стрелков.
– Прячьтесь… – настороженно прошипел в динамике Мирко. – Насчитал порядка двадцати солдат.
– Выходим в общий эфир взвода, соблюдаем тишину. Без лишних разговоров. Пальцами левой руки я нажал на маленькую кнопку на виске. На несколько секунд появилась надпись «ОБЩИЙ КАНАЛ». – Звено Волки три на позиции, – доложил Магнитову.
– Ну, так атакуйте, чего ждете? – ответил лейтенант.
– Вчетвером?
– Я сказал атаковать! Берестов!!! – выкрикнул так, что, кажется, могли бы услышать его без рации.
– Урод…
Я отпустил кнопку и вернулся на подканал. Буквально через секунду на сетчатку проецируется информация об увеличении числа подключившихся на канал. Это мои ребята.
– Сержант, что будем делать? – мерцает надпись на стене, за которой точка Николаева.
– Ты хочешь жить, или хочешь, чтобы жил второй ты?
– Ну, хочу жить я настоящий…
– Значит, сидим и ждем остальных, я плевать хотел на трусливого лейтенанта, якобы удерживающего пустой район трущоб!
– Так
– Не шумим…
С северо-западной стороны продолжают доноситься приглушенные взрывы и автоматные трели. Похоже, клоны успешно справляются с задачей удержания части сил в том районе, несмотря на то, что с их фронта перебросили к столовой десяток вооруженных человек. На крышу здания солдаты Содружества уже водрузили стационарный пулемет, обложенный набитыми мешками.
Внезапно раздалась очередь, и стекло одного из окон жилого дома громогласно рухнуло с третьего этажа на мощеный тротуар вместе с телом человека. Сквозь большие окна через всю столовую видно, как часть солдат метнулась в подъезд здания.
– Мирко, считай это последней задачей для твоего гранатомета! Разбей гнездо на крыше, остаток выпусти в окна, внутрь помещения!
– Сейчас сделаем!
– Остальные! Огонь! Разбирайте окна! Мое третье и четвертое справа!
– Первое и второе слева!
– Левые беру!
Часть белых вспышек молниеносно врезается в стены, обрушив расколотую плитку на землю. Толстенные и грубые стекла окон сильно рассеивают смертоносные лучи по всей комнате, на мгновения озаряя ее и вынуждая падать под укрытия надолго, если не навсегда, ослепленного врага.
За несколько секунд боя пулемет успел накрыть левое от меня здание и перебросился на мое. Щепки от рам и ставней разлетелись по комнате. Прижавшись спиной к стене рядом с окном, я чувствую стук града тяжелых пуль, яростно разбивающих камень.
– Мирко! Быстро выполнять!!! – крича, я пополз ко входной двери, чтобы укрыться во дворике и выйти на общий канал связи. – Мирко! Прием!!!
Уже сползая по лесенке в несколько ступенек, услышал позади реактивный выстрел. Здание, несколько секунд назад бывшее моей защитой, разлетелось на куски.
Преодолевая контузию, я добрался до укрытия Мирко. Изрешеченное тело посередине комнаты будто прилипло к полу в луже крови. Голова разбита удачной чередой крупнокалиберных пуль и добавляет картине смерти красок ужасающего отторжения, но головокружение от взрывной волны сбивает все мысли и переживания, слух постепенно возвращается ко мне.
– Мирко погиб! Звено, отозваться и выйти в общий канал!!!
Схватив гранатомет, наспех низко высадил последние заряды, руками вспомнив чувство отдачи оружия. Не долетев, снаряды упали перед окнами, взмыв непроглядную стену грязи в воздух.
– Николаев на точке! Под огнем!!! Действовать не могу!!! – замерцало его имя справа от меня, и количество подключенных к подканалу сократилось на одного.
Более никто не отзывается. Выхлопами револьверного гранатомета я привлек внимание неодолимого стрелка на крыше. Не прекращая грохотать раскаленным пулеметом, он поворачивается в мою сторону, как вдруг почти прямо под ним рванул снаряд, выбросив его тело с потоками песка в сторону Николаева.