Дождевые черви: 2161-2162
Шрифт:
Прослушивает ли Евгений снова эфир моего канала? Может, он знает, что я не умер. Слышал отголоски тащащих меня людей? Да с чего я взял, что он вообще пойдет ради меня поперек своей общины, целого государства, рая наяву…»
Снизу послышалась возня. Мягкими движениями, показавшимися мне по-кошачьи грациозными, я будто на вытянутых пальцах подвинулся к краю обвалившегося перекрытия. Так же плавно выглядывая, обнаружил под собой кудлатого черного пса. Лапой он старается подвернуть тело пилота, пронюхивая его костюм. Вчера я машинально надел обратно маску на мертвое тело и, похоже, пес воспринимает очертания,
После старательной возни, перевернув тело, зверь обнаружил прокол на плече и предпринял попытки вгрызаться в труп. Из раза в раз, соскальзывая зубами по материалу, пес продолжает все с большим азартом и злостью, постепенно надрывая волокна и чуя кровь.
– Пф-ф-ф! – напугал животное очередной выплеск из фильтров ЗМ4.
Тварь резко отринула от трупа, мгновенно подняв немного пыли лапами и мотая головой из стороны в сторону. Обнаружив меня наверху, оно оскалилось, жутко сморщив полысевшую морду.
Менее чем через минуту моего неподвижного состояния, зверь стал переваливаться с лапы на лапу, меняя угол взора. Похоже, он не может понять, живое я существо или нет. Мой костюм цел, в отличие от погибшего пилота.
Пес потерял ко мне интерес и снова стал облизывать окровавленную дыру костюма, только изредка приподнимая взор на меня. «Человек – такое же животное на земле», – вспомнил слова Куккурипы, конспектированные странником. Хищные, выносливые и стайные звери съели все остальные виды в пустошах. Правда, последние травоядные животные и без того бы вымерли. А так у нас имеется хоть какое-то мясо в рационе.
«У нас». Я так и не могу определиться, кто я. Все еще выживающий одиночка или примкнувший к призракам пустошей и теперь их гражданин. Нужно решиться, нужно… запомнить.
Крепко и резко отжавшись, я поднялся, сильно испугав пса. Тот, снова оскалившись, зарычал. Не его вина, что он питается человечиной. Он родился в то время, где нет другой жертвы. Не моя вина, что мне придется убить, чтобы пройти. Я родился в то время, где приходится быть таким же зверем, чтобы шаг за шагом вернуть облик человечества на планету. Именно поэтому, думаю, понимаю провозглашенные идеи Агломерации. Безжалостные методы, но на корню решающие вопрос. В том числе существования войн как таковых. В их обществе не может быть междоусобиц. Просто технически не может быть. Будучи неосведомленным, их можно обвинить в остром аскетизме быта и отношений, но это абсолютно неверно.
Громыхнуло острое эхо выстрела, отразившееся от собирающихся облаков. Я так соскучился по запаху пороха, что поднял шторки фильтров. Вдохнув голубой, быстро улетучивающийся дымок, вспомнил, как ходил на охоту в пустошь и долго сидел в засаде, выбросив приманку в виде намазанного пахучим жиром сапога. Затратив один-два дня, можно было вернуться с парой подбитых собак и иметь еще пару недель скромного питания.
Сейчас же я прохожу мимо добычи. Чувство напрасной растраты все еще не отпускающее сознание дикого бродяги, терзает душу. Алая кровь из разбитой артерии стремительно покрывает тело человека, на которое свалилось лохматое животное.
Покинув руины, отправился на юг искать «своих». Один в радиусе километров я как ножка гигантских песочных часов, тень от которой отвлекает от размышлений, напоминая о течении
Ночь на 03 января 2162г.
Первую ночь вовсе не было возможности заночевать, но за то время, пока был в больничной койке, выспался на всю жизнь. Мне хватило сил идти вторые сутки, но сейчас я приметил естественно образовавшееся укрытие между грудой здоровенных валунов, будто специально кем-то сваленных вместе в балке, глубоко разрезающей холм.
Под камнями образовалась маленькая пещера, а сами они устойчиво держатся под весом друг друга. В убежище выбрал место для сна в дальней стороне от входа. Ближе к нему по привычке захотелось развести костер, защищающий от посягательств. Но непроницаемый костюм скроет меня от зверя надежнее.
Не могу понять, почему я так долго иду и не встретил призраков. С другой стороны, направление выбрано по записям доктора, и оно откровенно ориентировочно. Вдруг хрустнули сухие ветки, подброшенные мною возле входа. Я метнулся в маленькое углубление между серых, как мой костюм, камней. Активировав ночное видение, достал пистолет, не взводя его, чтобы не наделать шума.
– Чертов фонарь, он совсем не светит, – выругался молодой женский голос. – И батарей больше негде взять. Как устали ноги…
Мельком осветив убежище, она скинула на землю рюкзак и присела на него, бросив пистолет похожий на «Макарова», рядом. Пока она что-то доставала из кармана куртки, я аккуратно подобрал ее оружие.
– Я тебя не трону, – нейтрально холодно произнес я. – Но оружие оставлю у себя до момента, когда ты решишь покинуть убежище.
– Не подходи ко мне!!! – через сбитое нервным возбуждением дыхание она, как волчица невольно оскалив клыки, выплеснула из себя вопль.
– Мне нужно переночевать, тебе нужно переночевать. Ближайшего безопасного ночлега не существует, раз ты здесь, верно?
Как-то по-дикому пригнувшись в боевую стойку, она широко расставила руки и ноги, глубокие вдохи заметно двигают ее тело.
– Я не трону тебя, ты можешь расположиться здесь, но на время ночлега я заберу все твое оружие.
– А если зверь? – немного усмиряясь, она осторожно стала возвращаться к своей сумке.
– Отдай мне все оружие, прими смерть или покинь убежище, – все с той же холодной интонацией предоставил ей не сложный выбор.
Она вывернула все карманы, оголила пояс, запястья и голени. Кроме ПМ и ножа ничего нет. Может быть, в рюкзаке, но его я просто подмял под себя. Чиркнув толстой спичкой, издавшей громкое шипение, она развела огонь у входа и, сложив руки на груди, села напротив рассматривая меня большими черными глазами. По привычке показалось, что я учуял чем-то приятный запах сгоревшей спичечной серы, но костюм продолжает пропускать нейтральный запах.