Дождевые черви: 2161-2162
Шрифт:
Мы двигаемся на северо-восток от моей точки эвакуации.
– А потом что? Снова в бой? Как сейчас обстановка?
– Нет, ты что. Тебе по закону положен отпуск не менее недели, даже тот же карантин тебе обеспечен, – объясняет сержант Никифоров С.В. – Сейчас с донжона и по воздуху до Агломерации!
Мы подъехали к невероятно высокому и большому аванпосту. Все еще не понимаю, как Агломерация так быстро строит сооружения такого масштаба. Широкая металлическая синяя башня, высотой порядка тридцати метров окружена такого же цвета и материала высоким ограждением, как у секторов
Просторный грузовой лифт с обшитыми глянцевым синтетическим материалом стенами выводит прямо на крышу. Пилоту кратко обрисовали задачу, погружая пару тяжелораненых солдат из лазарета, и мы спешно покинули укрепление.
Поднимаемся все выше, голову снова пьянит свободный широчайший обзор. Невероятно, но все, что раньше было городом, теперь просто огромная куча бетона, металла, досок, стекла и прочего мусора. Как будто тысячи бульдозеров дружно смели его в сторону.
Из кабины пилота уже привычно играет музыка, и это опять канал, посвященный тяжелой музыке:
Кто же ты, миротворец, у черты с автоматом в руке?
Кто же ты, миротворец, не слышащий чьи-то мольбы?
Кто же ты, миротворец, стреляющий в толпы людей?
Кто же ты, кто же ты, кто же мы??? 2
– Ты в плен попал? – очнувшись, хрипло спросил один из раненных. Мерцает: «Рядовой Червоткин С.М.». – Отключи мне радиосвязь, тошнит уже, а руки не поднимаются – попросил он, и я нажал кнопку на его маске.
– Да, было дело…
– Ты не убил себя? Как ты выжил? Пытали? Проводили опы… – он, кажется, кашлянул кровью внутри маски.
– Хотели…Удачное стечение обстоятельств!
– Да уж! А мне пулемет ноги распотрошил, а потом еще досталось. Вернусь домой, или залатают, или в новое тело перепишут, главное, что не умер. Я не верю в эти копии, меня-то уже не будет все равно.
– Я тоже… – поддержал его пилот.
Костюм рядового начал выталкивать сквозь себя постороннюю жидкость, стекшую внутри него чуть ниже шеи. Медленно выдавливаемые красные блестящие капельки отхаркнутой крови круглыми крапинами ртути быстро скатываются по скользкому наноматериалу на пол вертолета.
За бортом закат заливает пустоши тенями, создавая под нами интересную текстуру ландшафта, накрытого ржавыми облаками. Севернее случайно приметил группу людей, заметивших нас в небе и скрывающихся за валунами. Я сообщил пилоту, а тот передал на донжон, возможно, это полезная информация.
Это несколько человек, со своей историей, со своей судьбой. У них сейчас такие же сложные приключения, как и у меня. Выжить, выбраться, спастись… Их дневники могут поведать об интересных местах или событиях, которые уже никогда не произойдут. Как и моя история, которая уже никогда
Под нами стали появляться возводящиеся стены свежих секторов, но хочу отметить, что мы еще далеко от места моей первой встречи с внешним интеркомом. Тысячи рабочих в желтых защитных костюмах и сотни единиц тяжелой техники в неосвещенном пространстве не прекращают работы по возведению каменных джунглей.
Сразу за ограждением непонятные гигантские машины разъезжают по периметру, распугивая, похоже, ультразвуком все живое. В освобожденные квадраты проходят люди и устанавливают опять же неведомое мне устройство. Возможно, оно уничтожает микроорганизмы, но это моя догадка, ведь что-то должно это делать…
06 января 2162г.
Среда, утро. Уже сутки нахожусь на карантине. Вчера ночью меня с ранеными солдатами сразу сопроводили сюда под легким конвоем и заперли в освещенной яркими широкими лампами камере, обставленной молочно-белыми кушеткой, узким столиком с черными ножками и табуреткой.
Могу предположить, что за стенкой находится точно такая же камера, но полимерный материал не пропускает ни единого звука извне. За стеклянной, то есть, по крайней мере, прозрачной стеной с такой же входной дверью, через коридор на стене красуется уже надоевшая голубая надпись «ЗДОРОВЬЕ. ПОКОЛЕНИЯ. ЭВОЛЮЦИЯ».
Весь прошлый день люди в слепящей от белизны защитных костюмах только и делали, что осматривали и допрашивали, что и как произошло, да брали анализы. Спрашивали, какие травмы я получил в бою и после него. При каких обстоятельствах мне приходилось быть без маски, а при каких – без костюма. Какие препараты мне вводили или подавали, чем питался все это время. Но почти на все вопросы у меня не было ответа.
Самое главное – я настоял, чтобы мои записи остались при мне. Иначе конец, меня бы тут и усыпили, как грязную чумную псину. Но, возможно, я ошибаюсь.
– Доброго дня, Михаил Сергеевич. Сегодня вам необходимо пройти глубокую диагностику внутренних органов, а также первые этапы восстанавливающей биотерапии.
– Да, все что угодно, доктор, – я вздохнул и махнул рукой. – Долго мне еще быть на карантине?
– Сегодняшний день покажет. Вам же уже доводилось попадать сюда?!
– Мало ли какие новые правила могли ввести, – выкрутился я.
– Первичный общий осмотр не обнаружил признаков посторонних или заразных выделений организма, – стал объяснять доктор, вкладывая что-то в ячейку для передачи предметов. – Вы можете обойтись одной только маской, наденьте ее.
Подойдя к своего рода почтовому ящику, я надел опять же белую маску, эластично и герметично закрывающую дыхательные пути.
– Проходите, – предложил жестом руки призрак, открывая дверь. – Дальше по коридору.
Проходя мимо одинаковых ярко освещенных камер, я вижу таких же, как я, скучающих изолированных граждан, поворачивающих на меня свои головы.
– Процедура одна для всех или есть исключения? – я задал вопрос.
– Хм… Каждый призрак знает о процедурах! – эмоционально удивился доктор, продолжая водить пальцем по планшетному компьютеру. – Контузии были?