Дожди на Ямайке
Шрифт:
– Ну? Что ты предлагаешь?
– Сначала бы почистить местечко надо, - выразительно сказал Антон.
– Чисть.
Антон порылся в своих многочисленных ящиках и наконец извлек на свет темно-коричневую палочку с шаровым утолщением на одном из концов. Это была собранная им самолично так называемая "погудка".
Использование погудки предусмотрено самой схемой "стрекоз", причем всех конструкций. Вещь это не то чтобы особенно секретная, но в настоящее время напрочь забытая. Это довольно простой
Погудки нигде не производятся. Но когда Федеру понадобилась защита от шпионажа, Антон с помощью своих интеллекторов раскопал архивные базы и там нашел профессиональную схему погудки со всеми необходимыми пояснениями. Собрать ее уже было парой пустяков. Это было очередной маленькой победой над Аугусто, не имевшим таких приборов.
Антон включил погудку, шарик на ее торце слабо засветился, потом потух, и еле слышным, искаженным голосом произнес:
– Четырнадцать.
Мамуты-техники, припавшие к экранам в штабе Аугусто, зачертыхались.
– Что это он за херовину такую включил? Ослепил их, что ли?
– Ослепил не ослепил... Тебе-то какая разница?
– озабоченно проворчал второй мамут.
– Десятник все равно морды начистит нам, а не ему. А у меня сегодня свидание с одной амазоночкой, черт их всех дери...
Между тем Антон, оказавшийся в роли человека, указывающего Федеру, пресек очередную попытку командира вскочить и бежать сломя голову к Аугусто и спросил:
– Давайте не нервничать и подумаем вместе, зачем Аугусто это сделал?
– Он сволочь, он гадина, он не человек, вот зачем он это сделал!
В это время один из интеллекторов вызвал Антона на связь, и тот не прореагировал.
– Он, дрянь такая последняя, чуть не в любви мне признавался... продолжал причитать обезумевший от горя Федер.
– Он ваш враг!
– Господи, какой же я идиот, нужно было ее срочно отослать отсюда! Я его сейчас убью!
– И всех наших погубите.
– Все равно я его убью! Немедленно!
Такого шока Федер не испытывал никогда, он даже и сам не понимал, что с ним происходит.
– Все нутро трясет, Антон, все нутро! Я заболел, что ли?..
Отвлекшись на несколько секунд, Антон что-то забормотал интеллектору.
– Послушайте, все очень просто, - сказал после этого матшеф, точно чему-то обрадовавшись.
– Даже непонятно, как мы могли до этого не додуматься. Аугусто боится, что вы его опередите. Что вы что-то такое - он не знает что - сделаете и вдруг одолеете его. Он боится вас, Федер. Он страшно вас боится, и в этом тоже наш шанс. Он захватил Веру для торга.
– Господи, но почему Веру?! Я о ней и вспоминал-то не очень. Нашел тоже рычаг, сволочь.
– Вы ее просто любите, и Аугусто это знает.
– Да.
– Идите к нему. Торгуйтесь. Бушуйте. Возмущайтесь. Но только протяните время. Мы что-нибудь придумаем.
– Кто это "мы"? Ты с ума сошел? Ты собираешься об этом раззвонить всем и каждому?
– Мы - это я и мои интеллекторы.
– Ох, сволочь, гадина паразитская! Я сейчас с этим подонком побеседую!
Пьяно мотая головой, Федер встал с дивана и поплелся к выходу.
В доме Аугусто его уже ждали. Два холодных, как космос, мамута торжественно провели его наверх. Федер поднимался, сжав зубы и еле сдерживая желание перескакивать через ступеньки. "Я хочу видеть, как они умирают!" - неожиданно для себя рявкнул он переполошенному Антону, выходя из интеллекторной. Антон что-то крикнул ему вслед в том смысле, что ничего еще не готово, что рано, что может не получиться, Федер не разобрал, да и не собирался вслушиваться. "Я хочу видеть, как они умирают!"
Командир куаферов и сам прекрасно понимал, что это только взрыв эмоций. Но он, может быть, первый раз в жизни был настолько разъярен и хотел именно того, о чем говорил. "Я хочу видеть, как они умирают".
Фактически он имел в виду одного Аугусто, ибо мамутов как одушевленных существ он не воспринимал. Но тех, кто исполнял приказы Благородного Аугусто, - тех он тоже хотел увидеть в предсмертных корчах.
Дверь в кабинет бесшумно открылась. Аугусто сидел за мраморным рабочим столом, абсолютно пустым, сложив перед собой руки с нервно переплетенными пальцами, с напряженным выражением лица.
– Здравствуйте, Федер! Сядьте, пожалуйста.
– Вы что, с ума сошли? За каким чертом вы похитили Веру? Она-то здесь при чем?
– Сядьте, пожалуйста.
– Пожалуйста! Чего вы хотите? Неужели вы думаете, что...
– В полной безопасности ваша Вера. Небольшой психологический шок, но это пройдет.
– Вы отдаете себе...
– Нам надо поговорить.
Федер сел так резко, словно пытался проломить кресло, но только ушиб копчик, в ярости этого не заметив.
– Ну?
– Вера у меня, и сегодня это моя гарантия.
– Не понимаю. Гарантия чего?
– Гарантия того, что вы не начнете бунт куаферов против меня и моей армии. В противном случае ваша возлюбленная умрет очень мучительной смертью.
– Но я не собираюсь подбивать своих куаферов на бунт против вас. Вы же сами понимаете, что это безумие.
– Понимаю, но не знаю наверняка, что у вас на уме. Я буду с вами откровенен, дорогой Федер. Дело касается не чего-нибудь, а моей собственной жизни. Я не первый раз попадаю в опасную ситуацию, каждый раз выходил из опасных ситуаций живым, намерен выйти живым и на этот раз.