Дождись меня в нашем саду

Черкасова Ульяна

– Каждому нужно настоящее имя, данное при рождении матерью…

Венцеслава легко провела большим пальцем по его руке:

– Я назвала тебя…

Он не дал ей договорить.

– Плоть – земле.

– Душу – зиме, – эхом отозвались ему два голоса.

Белый поднял голову и встретился глазами с Велгой. Она осенила себя священным знамением, но прошептала она другие слова, обращённые к другой богине.

Когда всё закончилось и Белый забрал посмертки королевы, кожа на запястье начала зудеть. Договор пришёл в исполнение.

Остался

только один.

Стражники не спешили на крики. Никто, кажется, их не услышал. Белый не удивился бы, если это всё было колдовство Здиславы.

– Найди Граса. – Матушка подошла к окну, за которым умирал день. – Разберись с предателем. – Она оглянулась на Велгу. – Она саклюсила с ним догофор.

И матушка скинула платок, хватаясь за перо в волосах. Тело её менялось быстро, куда быстрее, чем у Грача. Спустя несколько мгновений из замка вылетел чёрный ворон, и Белый с Велгой остались одни.

Девчонка попятилась к двери.

Белый вытер лезвие ножа о платье королевы.

Руки его тряслись – он сам не узнавал их.

Из груди рвалось что-то, чему он не знал названия. Белый сжал зубы, пытаясь подавить эти чувства.

Велга влекла его, точно красная тряпка быка.

– Говори, курва! – Он схватил её за плечи, затряс так, что она едва не ударилась затылком о стену.

– Отпусти меня! – Велга пнула его носком сапога.

Белый зарычал, сдавил ей шею локтем.

– Говори! – Он прижал её к стене, придвинулся совсем близко, заглядывая в глаза. – Что ты натворила на этот раз?

Голубые лживые глаза горели ненавистью. О, если бы только у неё была возможность, она, наверное, перерезала бы Войчеху горло собственными руками. Но девчонка была слаба и труслива. Она умела только лгать и бить исподтишка.

– Говори!

И Велга, прожигая его взглядом, вырывалась отчаянно, зло, бешено, прокричала ему в лицо:

– Я заключила на тебя договор!

Руки разжались сами собой. Белый отступил, а девчонка схватилась за горло, задышала громко, но глаз не отвела. Она смотрела с вызовом, как если бы он не мог теперь, когда договор исполнен, убить её.

А Белым овладело ледяное безразличие.

– С кем?

Он знал, что ответит Велга. Грач успел добраться до неё перед своей смертью. Матушка договора не заключала. Больше никого из Воронов не осталось.

– С Грачом, конечно же, – закатила глаза Велга. Волосы её растрепались, щёки покраснели. Всё лицо покрылось пятнами. – Или у вас ещё кто-то есть? Кажется, все, кроме вас с Грачом, померли… ну и ваша безумная матушка, конечно. Она тоже ко мне заходила, искала Грача, но я ничего ей не сказала…

Белый почувствовал, как его губы дрогнули в улыбке. Какая самонадеянная дрянь. Думала, сможет ему отомстить.

– Грач тоже, – произнёс он негромко, так, что Велге пришлось переспросить:

– Что?

– Грач тоже мёртв, – повторил он с наслаждением, точно вкушая лучшее троутосское

вино. – Я нашёл его тело в подземельях под замком.

Он улыбался, но мрачные, тревожные мысли уже пауком свили паутину в его голове. Зачем матушка искала Грача? Зачем тот убил себя самого?

– Что? – Велга замотала головой, отчего кудри рассыпались по плечам. – Не может быть…

– Мне ещё раз повторить? – хмыкнул Белый. Её испуг ощущался почти так же сладко, как посмертки. – Грач мёртв. Твой договор расторгнут.

Это ощущалось огромным облегчением. Хотя бы на этот раз Белому повезло. Справиться с Грачом было бы куда сложнее, чем с Галкой. Сестра доверяла ему, даже по-своему, извращённо, любила, поэтому и получилось так легко её убить, и то пришлось повозиться. Но Грач мало того что старше, опытнее и обладал чародейской силой, так ещё и не испытывал к остальным Воронам никаких тёплых чувств.

– Я не понимаю, – пробормотала Велга. – Когда это случилось?

– Когда я искал проход в замок. Прямо перед нападением духов Нави.

Велга посмотрела на него, точно он сказал смешную шутку.

– А ты не очень близок со своим братом, как я смотрю…

Облокотившись о стену спиной, Белый скрестил руки на груди.

– Это ты к чему? Ждала, что я буду плакать по любимому братику?

– Ох нет. – Она отзеркалила его, выгнула бровь и издевательски улыбнулась. – Просто надо совсем не общаться с братом, чтобы спутать его с кем-то другим.

С каждым словом Велги в груди Белого всё сильнее поднималось раздражение. Но куда громче, куда оглушительнее было волнение.

Там, в подземельях, где умер Грач, произошло нечто совершенно неправильное. Ворон Морены должен забирать чужие жизни, а не свою.

И если Грач решился на это, значит, причина у него была веская. Настолько веская, что смерть показалась ему предпочтительнее жизни.

– Ты это к чему?

Велга закатила глаза, надувая губы. Оставалось только удивляться, как быстро ушла из неё вся милая наивность и как быстро девчонка научилась вести себя по-сучьи.

– Как можно было обознаться? – она цокнула языком. – Я говорила с Грачом в тот же день. Уже после нападения. Это ты обознался…

– Нет.

– Обознался, – продолжала настаивать Велга. – Мы заключили договор. Он приходил в мою спальню…

– Когда?

– Ночью.

– Ты его видела?

Уверенность быстро стёрлась с девичьего лица. Белый смотрел на неё, почти не моргая, замерев.