Дознание Феррари (сборник)
Шрифт:
Глаза Лены округляются:
– Ты это… серьёзно?
– Конечно!
Она некоторое время молчит, потом с запинкой отвечает:
– Спасибо тебе за лестное… и столь дорогое для меня предложение. Но… замуж за тебя… я пока не пойду.
– Но почему?! – вскрикиваю запальчиво.
Лена предостерегающе вскидывает палец к губам:
– Тише – маму разбудишь.
И вдруг берёт в ладони мои руки, как в тот недавний, памятный для меня вечер и целует их.
Непостижимо!
Совершенно сбитый с толку, осторожно высвобождаю руки:
– Как же
Лена выпрямляется, задумчиво смотрит куда-то и сторону:
– Ты уж прости меня, Демичевский. Я и сама себя не понимаю.
Она переводит на меня взгляд.
– Хочешь откровенно?.. Когда ты появился у нас, показался мне таким молчуном, таким нелюдимым… И захотелось расшевелить тебя… А сейчас вот места себе не нахожу, если не увижусь с тобой хоть денёк. Вот ведь как всё получилось.
– Тогда почему же… отказ?
– По-моему, ты поторопился со своим предложением. Разве обо мне думал в тот наш вечер?
– Много ты знаешь, о ком я думал, – бурчу с раздражением. – И не такой уж я сухарь, как ты считаешь, нашли бы общий язык.
– Да, ты не сухарь, – соглашается Елена. – Просто был замороженный какой-то… А душа у тебя чуткая, отзывчивая. Потому и прошу: давай пока останемся просто друзьями.
Друзьями? Просто – друзьями? Ну нет, такое мне не подходит!.. А как быть с третьим? С тем же Славиком? Не зря он вокруг неё так увивается…
Лена выжидающе смотрит на меня. Прекрасное лицо её даже побледнело от волнения.
– Я не хочу просто дружить, – говорю я и слышу, как предательски срывается мой голос, словно у обиженного мальчишки. – Я не могу без тебя, ясно?
На лице Лены появляется едва заметная улыбка. Она приподнимается на носки и целует меня в щёку. Потом быстро уходит к себе. Вот это выдался денёк! А что грядущий мне готовит?
Ночью мне не спалось. Всё вспоминался разговор с Еленой, думалось о тяжёлом ранении Кандаурова, перед глазами, словно в видеозаписи, мелькали сцены задержания Камилова… Не отпускала мысль: надо скорее задержать его сообщницу. С ней-то теперь, конечно, будет проще. Хотя что в нашей работе даётся просто? Да, завтра новый день, новые заботы…
С тем и отправляюсь утром чаёвничать на кухне. Лена не показывается. То ли ещё не проснулась, то ли просто скрывается от меня… И тревога сковывает грудь. Томлюсь ожиданием, но её всё нет и нет. А мне надо в отдел.
Следует выяснить, кто сообщница Камилова. Сам он говорить о ней, естественно, не хочет, не в его интересах, а нам-то нельзя оставлять её безнаказанной.
Пока шагаю по солнечным улицам к райотделу, всё больше склоняюсь к мысли, что необходимо срочно отыскать бывшую подругу Камилова – парикмахершу Светлану. Много ли в городе парикмахерских? За день – все обойдёшь. Можно, конечно, справиться о Светлане, обзвонив все эти заведения по телефону, но стоит ли тревожить администрацию, пойдут ненужные разговоры и домыслы…
А Светлана может знать о приятельницах Камилова. Вот захочет ли назвать их?
В райотделе
Первым делом интересуюсь у Наумова, что с Кандауровым? Может, ему лучше?
Сергей крутит головой:
– Врачи говорят, он в кризисной ситуации. И каким будет исход – предугадать трудно.
– Но надежда есть?
– Лишь бы сердце не подвело.
«Может, и выдюжит», – думаю я, иду к Губину.
– Ну, как пальчики? – спрашиваю. – Кто оставил их в машине?
Он вскидывает на меня свои всегда серьёзные глаза.
– Теперь сомнений нет: те, что в салоне – Камилова. Официальное заключение получишь позднее.
– А чем ещё порадуешь? Результатов баллистической экспертизы нет? Что ответило УВД?
– Больно ты скорый! Будут тебе и результаты. Ведь только-только отправили пистолет Камилова на экспертизу… Но не сомневаюсь: в «Бирюзе» стреляли именно из его «Вальтера». Я предварительно поинтересовался, подойдут ли к нему найденные тобой гильзы – подошли! Теперь только отстрелять патроны, и всё станет ясно!
Я закрываю за собой дверь лаборатории Губина и отправляюсь к Белову.
– Ну? Что думаешь делать дальше? – спрашивает он.
Выкладываю свои соображения о парикмахерше и предлагаю:
– Пусть Громов займётся её поисками, всё равно пока ничем не занят.
– Добро, – соглашается Белов. – Передай ему моё распоряжение на этот счёт.
Вызываю Громова к себе, ставлю перед ним задачу, и он моментально преображается. Весело подмигивает и тут же исчезает из кабинета. А через час звонит по телефону:
– Светлану к нам привезти, или сам подъедешь?
– А это она? Точно? – спрашиваю.
– Она, не волнуйся. Других таких девиц в этих заведениях не бывало.
– Где она – на работе или дома?
– Дома. Завтра собирается в отлёт. Отпуск у неё. И как только перехватили!
– Что она собой представляет?
– Впечатление производит девицы неглупой, но несколько вульгарной.
– Если не возражает, вези её в отдел.
И он привозит. Представляет мне высокую и весьма симпатичную блондинку:
– Изотова Светлана.
И исчезает.
Я предлагаю Светлане стул и с минуту разглядываю её: что ж, кремовое платье джерси, красивая финифтевая брошь, в ушах брильянтовые капельки-серёжки… Светлые волосы аккуратными локонами обрамляют такое же светлое продолговатое лицо с неестественно тонкими, стрелкой, бровями. Веки голубоватых глаз чуть тронуты зелёной тенью, ярко-алой помадой подкрашены пухлые губы. Ноготки тонких, холёных рук отливают перламутровым лаком… Интересно, чем она не пришлась Камилову, если он предпочёл ей брюнетку?