Дозвониться до небес
Шрифт:
Обратно мы просто так ушли, без глупостей. Миша с Машей сказали, что ни фига это не экстрим, а сплошное мозгоклюйство, и на следующий день по разу спрыгнули с парашютом. Сейчас это запросто – только плати, хоть один прыгай, хоть с инструктором. Только не говори потом, что тебя не предупреждали о возможных последствиях. Но и это им не понравилось.
– На фиг такое удовольствие, – сдержанно заметила Маша. – Вся рожа на затылке, да и полет недолгий. И самое главное – от моих талантов там ничего не зависит. А еще они требуют, чтоб я в камеру улыбалась. А на фиг мне улыбаться, если не хочется?
На речном байке
– А пейнтболом заняться не хотите? – предложил Арсений.
Глянули в Инете. Передумали. Говорят – понарошку неинтересно.
– Вам тогда на войну нужно. Там все по-настоящему.
Миша с Машей переглянулись. И мне сразу стало понятно: чего-чего, а войны они нагляделись. Даже не буду спрашивать их об этом – а то вдруг ответят.
Тогда они решили продолжить занятия паркуром и заодно освоить скейт. Мне их выбор показался понятным. Им нужен был не столько экстрим, сколько разнообразие. А в паркуре одних только падений несчитаное множество. И еще я всегда считала, что настоящие любители острых ощущений всегда полагаются на себя, а не на оплаченную прислугу. Ведь круто самому сделать что-то запредельное.
Как-то сидели мы с Арсением дома, разговаривая и наблюдая за подвигами Миши и Маши. Которые сегодня что-то слишком активно резвились на куске ровного асфальта за забором.
– Ты не в курсе, что этот Бэтмен про ловушки говорил? – совершенно не беспокоясь о здоровье Миши, ударенного скейтом, спросил Арсений.
– Ну, вроде как он сам изобрел и установил у забора, там, где березы и осина, ловушки для лазутчиков. По его мнению, они именно оттуда просачиваться начнут.
Миша действительно недавно начал намекать на каких-то шпионов. Которые, дескать, вот-вот припрутся подсматривать за нашим домом. Я хоть и делала вид, что не верю, думала, что он прав. У меня повод был так думать. Вампир конкретно сказал, что сдал меня кому надо. Это во-первых, а во-вторых, нами вполне могли заинтересоваться и по другим причинам.
Отбив себя до синяков, Маша и Миша полчаса рубили топорами скейты, а потом приступили к развлекухе номер два. Но на этот раз одним уродоваться им было скучно, и они докопались до нас с предложением пострелять из лука. Миша сам его соорудил. Он вообще рукастый мужик.
Я из лука не стреляла лет этак с десяти – меня тогда папа учил. Тоже сам его смастерил, спер у мамы резинку бельевую, стрел настрогал. Было это на даче у его друзей. Подробности стрельбы как-то стерлись из памяти. Помню только, что дело это крайне опасное и требует немалой сноровки. От самого стрелка и от того, кто, по несчастью, оказался на расстоянии раздачи тяжких телесных повреждений.
Маша ухмылялась, как опытная кошка, которая наблюдает за играми котят. Сегодня она меня раздражала сильнее обычного. Постоянные намеки на мою никчемность достали. Типа – она вся такая гениальная и умеет в сто раз больше «некоторых». У меня возникла поганая мыслишка, не повторить ли мне с приворотом. Но я вовремя одумалась. Машина любовь гораздо страшнее ненависти. С ее нелюбовью я как-нибудь смирюсь, а вот если она начнет выказывать мне знаки нежного внимания – туши свет, сливай воду. У нее энергии хоть отбавляй.
И вот теперь стрельбу эту некстати затеяли. Как пить дать она лучше всех будет.
– Эй, а ты что ветошью прикинулась? Пошли, покажешь, как ты не умеешь стрелять из лука, – напирала Маша.
Внутри все сжалось.
Миша подвел нас к мишени – остову дерева, убитого до нас молнией. Ствол толстый, трухлявый, как раз что нужно. На правах изготовителя оружия Миша начал первым, в очередной раз блеснув своими талантами. Во всяком случае, я искренне надеюсь, что пальцы, по которым ему смачно врезала тетива, скоро заживут. Арсений замахал руками, мол, я не участвую. Маша издевательски улыбнулась и уступила свою очередь мне.
Попыток с трех до меня начало доходить – ощутимых результатов не предвидится. То есть ощутимость-то была, а вот результат плачевный. Ну никак не получалось сдвинуть совместно и тетиву, и стрелу. Натягиваю тетиву, стрела падает, как шлагбаум перед паровозом. Вот если бы можно было на лук ногой наступить и двумя руками уцепиться за эту проклятущую веревку и тянуть ее вверх… Правда, это сработает только в одном случае – если враг затаился прямо у тебя под ногами. Честно – я озверела. Ну его, эту вершину эволюции рогатки. Пускай Миша стреляет. Он уже пару стрел отправил куда-то проветриться.
Маша ловко схватила лук, флегматично прицелилась и попала в цель. Но погордиться не успела. Из-за дома раздался пронзительный вопль.
– Ловушка проснулась, – обрадовался Миша, и мы побежали смотреть на его добычу.
В последнее время у забора постоянно толпились зеваки. И всё благодаря неуемной деятельности Миши и Маши, которые внесли в тихое бытие соседей заметное оживление. Перетирание сплетен и вялотекущий алкоголизм за несколько десятков лет кому угодно наскучат. Но к моменту срабатывания ловушки зрители разошлись по своим делам. Если бы они знали, какое зрелище упустили, – оборвали бы себе все волосы.
Миша мчался, как спецназовец во время атаки. Маша – рядом. Арсений бежал неловко – привычки недоставало. Он смешно сутулился и подпрыгивал, цеплялся ногами за травяные кочки и один раз едва не упал.
Отстала я ненамного, шагов на десять. Они втроем стояли, словно очевидцы летающей тарелки, задрав головы наверх. Там, в нежной листве, на фоне прекрасного синего неба, мирно раскачивался стреноженный дяденька. Он был сумрачно прекрасен, как только может быть прекрасен работник правоохранительных органов, пытающийся сохранить лицо в таком неподобающем положении. Из ветвей была видна только его голова. С немного отвислыми щеками и потным лбом. Голова смотрела на нас вытаращенными печальными глазами. В которых отсутствовала радость от встречи. Радости в них не было. Напрочь. Нехорошо голова на нас смотрела. Гадко. И молчала сквозь стиснутые зубы.
– Ты их только ставить умеешь, эти ловушки? – осторожно поинтересовался Арсений у Миши.
Тот вместо ответа звучно поскреб подбородок.
– Да чего тут сложного. Снимать проще. Видишь веревку, сейчас обрежем, и все дела.
Голова сотрудника органов подала признаки жизни и что-то невнятно прохрипела.
– Да он же тогда грохнется, – перевела я. – Темечком в твердую землю. Голова войдет в туловище.
– Да ладно тебе врать. Мы его поймаем, – обнадежила Маша, отойдя на пару шагов.