Драгоценная любовь
Шрифт:
– Я привезла кое-что из Эред Луин, - успокоила ее принцесса. – Это немного. Как и припасов. Но на первое время хватит. Надеюсь, что в дальнейшем Торину удастся договориться с людьми.
– С людьми бы он давно договорился, - вздохнула Тордис. – С эльфами не получается. Лесной король слишком многого желает.
– Рассказывай! – велела Дис, завязывая передник.
Подруга последовала ее примеру.
Гномки засуетились, берясь за тряпки и перчатки.
***
Покои блистали чистотой. Теперь сюда и не стыдно мужа привести.
Усталые
– Я не могу тебе передать словами свою признательность… - вновь начала Тордис.
– Пустяки, - отмахнулась сестра Торина.
Она с гордостью и затаенной грустью глянула на детскую кроватку, люльку для новорожденного, застеленную белоснежным кружевным бельем с вышитым знаком дома Дурина.
– Я для старшего вышивала, - с улыбкой вспоминала Дис. – А потом и младший на них лежал. Сколько трудов мне стоило после них отбелить! Мы же тогда только-только на новом месте обосновывались. А ведь только раз и полежали! Потом обычные пеленки им постелила, оболтусам…
Тордис слушала ее с трепетом.
По их традициям вышить простынь, наволочку и покрывало для малыша невеста должна еще до свадьбы. Вот только у Тордис не было тут ни тканей, ни времени, а свадьба была уже скоро. Поэтому привезенные Дис вещи, в том числе и этот детский комплект, были как нельзя кстати.
– Когда-то я мечтала, что мы вернем Эребор, - вздохнула Дис. – И мой первенец родится уже тут. В соседних покоях, которые принадлежали родителям, такие же кроватки. Там когда-то родилась я… Я так хотела, чтобы Фили там же появился на свет. Потом так же думала про второго… А вот ни одному не суждено было.
– Зато они вернули дом, - постаралась успокоить ее Тордис. – Ты не увидела в этих кроватках их. Но увидишь своих внуков.
– Ты права, - собеседница через силу улыбнулась. – Что это я тут сижу, как старуха, воспоминаниям придаюсь? Нам еще тебе платье шить.
– Ну, еще и платье, - отмахнулась невеста. – Возьму одно из привезенных. Они не такие роскошные, но…
– Никаких «но», - тут же покачала головой Дис. – Ты за короля замуж выходишь! И наши все должны тобой гордиться. Тем более, что на свадьбу могут послов позвать. Таркун может пожаловать, раз уж он тут…
Тордис в ужасе хлебнула чаю. И вправду! Маг может прийти, еще какие-то посторонние люди, эльфы… Придется ей соответствовать на свадьбе своему статусу.
***
С каждым днем Тордис все больше восхищалась женихом. Она помнила Торина как великого воина на поле боя, сражающегося с орками.
Но каждый день открывал его с самой разной и самой лучшей стороны. Он был мудрым правителем, честным и справедливым с теми, кто это заслужил, и строгим и суровым с теми, кто шел на предательство и ложь.
Он был внимателен к близким. Не раз Тордис замечала его взгляд, направленный на сестру или племянников. И в этом взгляде была гордость, в
Об этом же говорили и рассказы Дис. По словам принцессы, после гибели ее мужа Торин заботился и о ней, и о племянниках. Он учил мальчишек всему, что знал сам, как учат лишь собственных детей. Проводил с ними время, зачастую тогда, когда от него требовалось уделять больше сил государственным делам. Воспитывал в них своих наследников, рассказывал об Эреборе, о деде и прадеде.
Наконец, он был хорошо образован. Он много читал, он о многом мог ей рассказать. Тордис, всегда считавшая, что неплохо воспитана и знает об окружающем мире немало, чувствовала, что ей не хватает знаний и опыта в разговоре с будущим мужем. И с восторгом слушала его рассказы.
От Дис она узнала немало подробностей из жизни Торина. То, как им пришлось скитаться, когда Эребор был потерян. Как многие из их народа погибли от ран и слабости. Как остатки их народа разошлись в разные стороны, надеясь где-нибудь осесть и хоть как-то прокормиться в чужих землях.
Тордис была маленькой девочкой, она вела беззаботную жизнь, смеялась и играла в куклы, когда Торин, юный принц, потерявший дом, вынужден был предлагать свои услуги людям, работая в их кузницах. Дни и ночи он работал, чтобы получить от людей гроши и плохо скрываемую насмешливую улыбку.
Люди радовались горю гномов. В их деревнях появились великолепные кузнецы и прочие мастера, готовые работать за бесценок. Потому что у них не было выхода, им нужна была хоть какая-то еда, чтобы прокормить семьи.
Тордис слушала эти рассказы и невольно чувствовала себя виноватой. Что она играла с подружками, шутила и смеялась, в то время как совсем юная Дис питалась впроголодь, а ее брат гнул спину на людей.
Эльфы и люди, стоящие неподалеку от Эребора лагерем, вовсе сейчас были ненавистны Тордис. Как могут они вообще что-то требовать с тех, кто столько страдал? Кому они в свое время не протянули руку помощи?!
***
Дис рассказывала о брате во время работы или во время их чаепитий, делясь с новой подругой всеми прошлыми горестями. Ей самой было необходимо выговориться, впервые за долгое время.
Все эти годы гномья принцесса оставалась той, кем должна быть. Гордой, спокойной и уверенной. Она носила почти лохмотья и питалась скудной пищей. Но оставалась внучкой Короля-под-Горой.
Потеряв деда и младшего брата, Дис рыдала за закрытыми дверями, но лишь после того, как выставила всех гномок. В Эред Луине она должна была быть рассудительной королевой, обустраивающей новое жилище гномов. И она была ею.
Счастье пришло к ней с появлением сыновей. Но будто в отместку от нее ушел муж. Дис успокаивала себя тем, что в кузнях Ауле он нужнее. И вновь позволила себе лишь один раз оплакать его, как и прежде, выставив всех гномок за дверь.