Драгоценность
Шрифт:
Я не знаю, откуда во мне взялась эта настойчивость.
Эш грустно смеется.
– Нет, с тобой все так. – Я смотрю на него с любопытством. Он отводит взгляд, как будто сожалея о том, что сказал. – Не бери в голову.
Я чуть не падаю с дивана, когда он резко встает и подходит к окну, застегивая рубашку.
– Эш, – прошу я. – Что бы это ни было, ты можешь сказать мне.
– Поверь мне, – с горечью произносит он. – Тебе лучше этого не знать.
Я выпрямляю спину.
– Поверь
Он надолго замолкает, и я чувствую, что не стоит прерывать это молчание. Его взгляд становится жестким, когда он поворачивается ко мне.
– Компаньонам запрещено спать с клиентами. Но зачастую хозяйка дома проявляет… особый интерес.
Лицо герцогини маячит передо мной.
– Что? – вырывается у меня изумленным вздохом.
– Не герцогиня, – поспешно говорит он, как будто читая мои мысли. – Нет, ее интерес в другом месте.
На меня накатывает такое облегчение, что руки и ноги становятся ватными.
– Не герцогиня, – повторяю я.
– Нет. Но другие девушки, у которых я был компаньоном… – Желваки дергаются на его скулах.
– Ты спал с их матерями? – робко спрашиваю я.
– Да. Я должен это делать… я их собственность. Они… заплатили за меня. Вот как я вынужден поддерживать свою семью. И сохранять жизнь сестре. – Он садится в кресло, обхватывая голову руками. – Я говорил тебе тогда в саду. Я нехороший человек. – Его голос еле слышен. – Я пойму, если я тебе противен. Я сам себе противен.
Я не знаю, что сказать. Честно говоря, мысль о том, что Эш спит с этими старухами, меня убивает. Я думаю о тех, что мне знакомы – графиня дома Роз с ее седыми волосами и морщинами, графиня дома Камня с мясистыми руками и жестокими глазами – и содрогаюсь.
Мне невдомек, что Эш наблюдает за мной.
– Я понимаю, – вздыхает он.
– Что? Эш, нет. – Я подбегаю и опускаюсь на колени рядом с ним. – Я не… дай мне минутку, ладно? Просто это… не то, что я ожидала.
Выражение его лица напряженное, и он молча кивает. Я беру его за руку. Она такая же, как и прежде. Разве то, что он вынужден терпеть, не хуже того, что довелось пережить мне? Участь каждого из нас незавидна и по-своему ужасна.
– Эш, неужели то, что ты делал по принуждению, может изменить тебя самого? Ты хороший человек, и не позволяй никому убеждать тебя в обратном. – Я прижимаюсь ладонью к его щеке. – Вот здесь, сейчас, мы настоящие. Я вижу тебя, помнишь об этом? Я знаю тебя. У нас есть то, к чему они не могут прикоснуться, чего не могут отнять. А то, что они заставляют нас делать, не имеет значения.
Он снова усаживает меня к себе на колени, и я целую его в лоб. Он пробегает пальцами по бисерному узору на моей юбке.
– Вайолет, – говорит он, и когда смотрит мне в глаза, у меня внутри все переворачивается. – Я думаю…
Я распадаюсь на тысячи молекул, поражаясь тому, как три коротких слова могут полностью изменить мое существование.
– Я думаю, что тоже люблю тебя, – шепчу я в ответ.
26
Как в тумане я возвращаюсь обратно по подземному туннелю.
Я не хотела уходить, но у Карнелиан заканчиваются уроки, да и Аннабель может всполошиться и пойти искать меня. Моя рука скользит по грубой каменной стене, а в голове все звучат его слова, произнесенные шепотом.
Я влюблена. Эш любит меня.
Я открываю потайную дверь в библиотеку, все еще погруженная в блаженную задумчивость.
– Что это ты тут делаешь, а? – раздается сварливый голос.
Я резко оборачиваюсь. Карнелиан стоит в тени стеллажей, на ее губах полуулыбка. Она водит пальцем по корешку какой-то книги.
– Наверное, ищешь, что почитать перед сном?
Мое сердце колотится как бешеное.
– Просто ходила по залам, – отвечаю я как можно более невозмутимо.
– Забавно. – Она делает шаг в мою сторону. – Я здесь уже полчаса, но тебя не видела.
– Я думала, что у тебя уроки этикета. – Слова слетают с моих губ, прежде чем я успеваю опомниться.
Карнелиан прищуривается.
– Откуда ты это знаешь?
– М-м, наверное, Аннабель обмолвилась. – Усилием воли я заставляю себя не краснеть, но, кажется, щеки горят еще ярче. – В любом случае, библиотека большая. Может, ты меня просто не заметила.
Карнелиан подходит ближе, и нас разделяет всего лишь шаг. Я замечаю прыщ, назревающий у нее на щеке.
– Я не знаю, что ты затеваешь, – говорит она. – Но собираюсь это выяснить.
Я сглатываю.
– Ничего я не затеваю. Просто… люблю книги.
Карнелиан фыркает.
– Хорошо. Посмотрим.
– Какие-то проблемы, милые дамы? – Мы обе вздрагиваем, когда из-за угла выныривает Гарнет.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Карнелиан. – Кажется, ты должен быть у портного, снимать мерки для своего смокинга.
Гарнет изображает удивление.
– В самом деле? Надо же, совсем запамятовал. – Он оглядывает меня сверху вниз. – Мучаешь суррогата, кузина? Смотри, как бы матушка тебя не застукала.
– Я ее не боюсь. – Карнелиан вскидывает голову.
– Еще как боишься, – пренебрежительно бросает Гарнет. – Послушай, а где тот компаньон, которого она тебе купила? Я слышал, ты от него ни на шаг не отходишь.
Карнелиан покрывается красными пятнами. Мне даже кажется, что она вот-вот заплачет. Она бросает на меня уничтожающий взгляд, резко поворачивается и исчезает.
– Она всегда была слишком чувствительной, – говорит он, пожимая плечами. – О, кстати, я Гарнет.
– Я знаю.