Драгоценный враг
Шрифт:
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Что делаешь в следующие выходные?
Я: Тебе не кажется, что ты слишком напорист?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Отличаюсь от безынициативных?
Я: Я занята.
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Лгунья.
Я: Я не вру.
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Полагаю, твои родители знают, где ты была прошлой ночью?
Я: Тебе сейчас скучно? Вот почему ты мне пишешь?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Я хочу снова тебя увидеть.
В моем горле встал ком. Я перестаю вышагивать по комнате.
Я: Ты буквально виделся со мной всего три раза. Ты всегда такой жаждущий?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Не жаждущий, Розочка. Любопытный. Здесь большая разница.
Я: Любопытный из-за чего?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Из-за всех тех вещей, которые я о тебе слышал. Интересно, это правда?
Тяжело вздыхая, я ломаю голову над тем, какие слухи обо мне могут бродить в этом городе. Я не высовывалась. Жила по сценарию. Я подрабатывала на разных работах с того дня, как мне исполнилось четырнадцать лет. Я получила полную стипендию в школе медсестёр и стала одной из десяти лучших в своём выпускном классе. Количество «парней», которые у меня были, я могу пересчитать на пальцах одной руки. И худшее, что я когда-либо делала — не придержала дверь кому-то, кто шёл позади меня. Это было несчастным случаем, потому что я писала смску и не заметила другого человека.
Я почти святая по меркам некоторых людей. Невинная и все такое.
Я: Ты блефуешь. Хорошая попытка.
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: В прошлом году ты встречалась с Бреттом Рэтберном.
Я: Ага, об этом знали ты, я и половина школы. К чему ты клонишь?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Я просто говорю, что люди болтают разное.
Я: И?
ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Я хочу знать, что из этого правда.
Я стягиваю резинку для волос, расхаживаю по комнате и снова собираю пучок, прежде чем ответить. У этого парня какой-то план. Я просто не знаю какой именно. Он пытается разжечь меня, стараясь вовлечь в этот дерьмовый разговор.
Но зачем?
Я падаю в изножье кровати и снова хватаю телефон.
Я: Я не знаю, в какую игру ты пытаешься играть, но я никогда не была девушкой, которой нравилось бороться за парня, поэтому я вне игры. Я напишу тебе, когда рубашка будет постирана. Пока.
Я жду, пока не придёт оповещение о доставке смс.
Никакие точки или пузырьки больше не всплывают на экране.
Вместо остроумного ответа — молчание.
Интересно…
Я
Особенно две из них.
Кто такой Август Монро? Имею в виду, кто он на самом деле?
И чего он от меня хочет?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
АВГУСТ
Бассейн практически сверкает этим субботним утром. Трент и его команда сделали своё дело. Даже не могу сказать, что прошлой ночью здесь побывала хоть одна обкуренная душа. Ни смятых пластиковых стаканчиков. Ни разбитых пивных бутылок. Ни одного шелкового лифчика, свисающего со спинки шезлонга.
Безупречно.
Словно этого никогда не было.
Словно это было во сне.
Только не было. Несмотря на то что я был пьян, воспоминания прошлой ночи всплывают в моем мозгу с кристальной ясностью, начиная с Шеридан Роуз, ворвавшейся в здание, рука об руку с лучшей подругой, заканчивая тем моментом, когда она вылетела из моего дома ровно в двенадцать ночи, словно долбанная Золушка.
Я надеваю солнцезащитные очки и откидываюсь, пока палит утреннее солнце. Папа и его новая подружка-однодневка отправляются на приключения в выходные в самые дорогие районы у черта на куличиках.
Образ моего отца в кризисе среднего возраста, сидящего в красном «Феррари» со своей двадцатидвухлетней подружкой, которую он держит за руку, вызывает у меня желчь в горле. Винсент Монро, возможно, один из самых влиятельных бизнесменов в Миссури и прилегающих к нему штатах, является ходящим клише.
Я никогда не любил мечтать, но иногда ловил себя на мысли, какой бы была наша семья, если бы мама и сестра выжили. Стали бы мы одними из тех, кто всей семьей обедают за столом, играют в «Эрудит», у кого есть свои внутренние шутки и в чьих домах висят семейные портреты на стенах?
Или моя мама бы каждый день пыталась избавиться от скуки, пока отец топил пятую ее часть в импортном ликере.
Легко представлять то, как это могло бы быть.
Возможно, мы не были бы счастливы или совершенны, но мы бы были чем-то большим, чем это не сложившееся оправдание династии. Все деньги, которые могут понадобиться для жизни, и затем все те страдания, которые они несут.
Если окружающие люди не боятся нас, они проклинают наше имя. Мой отец перестал жертвовать миллионы на благотворительность много лет назад, потому что это никогда не останавливало слухи. Ничто из того, что он мог сделать, не рисовало нас в другом свете, так что ему было наплевать.
Мой телефон вибрирует на столе рядом со мной. У меня не было привычки бежать, чтобы быстрее прочитать сообщение, но сегодня я делаю исключение.
Я вздыхаю.
Не от того, от кого мне хотелось бы.