Драгунский секрет
Шрифт:
— Нравится? — спросил взбежавший на холм (где стоял Денис) майор.
— Отлично! Только, почаще бы. Вон те кварталы вообще не затронули.
— Пока бьем только по стратегическим целям. Перед штурмом обработаем и остальные.
— Песня, а не картина, как говорит один мой друг. Ладно, счастливо отработать, побегу я, удачи вам.
— Взаимно, — кивнул майор.
Утопая в грязи по щиколотку, а где и по колено, Денис отправился к своим палаткам, которые отряду, по-приятельски, одолжили стоявшие здесь же, в поле, армейцы. Судя по всему, у них намечался какой-то сбор. Роты выстраивались буквой «П», явно готовясь кого-то
— Бойцы! — громким командным голосом начал генерал. — Нам предстоит войти в Грозный и навести в нем конституционный порядок. Мы должны восстановить права русскоязычного населения, вернуть его в свои дома, привлечь к ответственности виновных…
— Да пошел ты со своими правами, — процедил стоявший с краю капитан.
— Точно. Не надо было отдавать, — тихо поддержал его немолодой прапорщик.
— …Мы пытались их образумить, — чеканил генерал, — но они сами пошли на обострение и расстреляли нашу бригаду…
— Жукова на вас нет, — злобно бросил капитан, — за такую операцию всем бы головы посрубал.
— Точно, — согласился прапорщик, — давно бы все ефрейторами ходили.
— …Поэтому, наша задача, взять Грозный в кратчайшие сроки, — подводил итог сказанному генерал.
— Если это ваша задача, то вы ее и выполняйте, — пробурчал капитан, глядя себе под ноги.
— Ага, — недовольно прошептал хмурый сержант, — собирайте сынков московских тузов и вместе с ними — вперед…
Денис потихоньку отошел в сторону. Настроения в войсках ему были понятны. Воевать никто не хотел. Неудивительно — общая нестабильность, бездумное руководство, разваленная армия. Все объяснимо. Но что-то здесь было не так. Чего-то в этой песне не хватало. Чего? Прикурив сигарету, он взглянул на небо. Там висело единственное, похожее на плаксивую рожицу, облачко.
— Ты где пропадаешь? — прервал его раздумья подбежавший Стас. — Я тебя уже везде обыскался.
— Что за срочность?
— Собирайся, нас в Моздок посылают.
— Зачем?
— Довооружиться, амуницию разную получить.
— Почему нас?
— Откуда я знаю — назначили и все.
— А как же здесь?
— Ничего здесь не случится. Войска бузят, ищут причины, чтоб не идти на штурм. Поехали…
БТР уже стоял заведенным. Из выхлопных труб (вынесенных наверх и укрытых защитной сеткой), словно из ноздрей бронтозавра, вырывался густой, с капельками влаги, пар. Бойцы на самом деле относились к машинам, как живым существам, сравнивая их: кто с боевыми слонами, кто с огнедышащими, послушно выполняющими команды хозяев, драконами. Когда они подрывались на минах и лежали на земле обгоревшие и покореженные, у некоторых, особо сентиментальных, натур, порой, даже влажнели глаза.
Командир давал последние указания сидевшему на корме боксеру.
— «Шмелей» и «Мух» набери побольше.
— Наберу, — кивнул Сергей.
— Палатки не забудь.
— Не забуду.
— Сухпай — обязательно.
— Обязательно.
— И понаглей там с ними, иначе ни черта не выбьешь. Скажи, мол, пока не дадите, никуда отсюда не уеду.
— А если у них чего-нибудь нет?
— Не волнуйся, есть.
— Мне ждать, что ли, пока подвезут?
— Ждать, конечно! — отрезал командир, предупреждая возраженья. — Ты мне здесь без «Шмелей» и генератора не нужен.
— Война без нас не кончится?
— Не кончится. Войска пока меж собой разобраться не могут, решают, кому центр штурмовать. Ну, где там твои сателлиты?
Услышав эти слова, к машине подошли бойцы, имевшие проблемы с кавказской кухней. Что до последней, то ее здесь никто не видел, рацион был до отказа наполнен консервами, консервами и еще раз консервами. Изжоги, несварения, боли в желудках стали верными подружками всех спецназовцев.
— Товарищ полковник, отправьте нас, пожалуйста, в Моздок, — попросили собровцы, переминаясь с ноги на ногу.
Командир с лукавым прищуром улыбнулся.
— Боюсь, что вас мы точно не дождемся.
— Зря вы так думаете, мы шустрые.
— Вот хорошо, ребята, что вы это сказали. У меня как раз армейский комбриг шустрых спрашивал. Говорит, надо кого-то впереди пехоты на Минутку пустить, чтоб солдаты живой пример видели. Сейчас подождите, машину отправлю и вас пристрою. — Он вскинул взгляд на боксера. — Ну, где твои орлы?
Денис и Стас уже карабкались на броню.
— Мы давно уж здесь, просто ждем, когда вы кончите.
— Я кончу, когда домой приеду. Давай, понужай с ветерком.
БТР, по-львиному рыкнув, мощно взял с места. Грязь ошметками полетела из-под колес… Командир и группа шустрых бойцов дружно принялись отряхиваться…
В Моздок прибыли под вечер. После нескольких ночей, проведенных в поле (первая прошла под открытым небом, остальные — в тесной палатке), город показался Денису воплощением земного рая. Ни взрывов, ни стрельбы, ни грязи. Мир, тишина, асфальт, гражданские люди, кафе, магазины. Чем не счастье? Остановившись на знакомой овощебазе (тоже — верх уюта), побросали на кровати бронежилеты, наспех почистились, надев вместо «Сфер» спортивные шапочки, пешксм отправились в штаб. Он находился неподалеку. По пути заглянули в продуктовый магазин за сигаретами, заодно купили килограмм шоколадных конфет (сразу съели). После баночной перловки на сладкое тянуло, как беременных на соленое. В штаб прибыли вовремя — ровно в 18–00.
«Это у вас днем и ночью война, а у нас — строгий порядок», — казалось, было написано на лицах выходивших из здания военных.
— Ну, не гадство?! — сплюнул на крыльцо Сергей, стукнув ботинком по ступеньке. — Там люди из последних сил… а они здесь…
— Война войной — обед по распорядку, — напомнил старую пословицу широкоплечий Макс. — Думаю, нас это тоже касается.
— Мысль неплохая, — подтвердил наводчик Андрей, потирая одной рукой живот, а второй — горло.
— Действительно, — согласился Стас.
Мнение Дениса никто не спрашивал. Все, дружно махнув руками, решительно направились в маленькое кафе, видневшееся на противоположной стороне дороги.
— Нас туда пустят в таком виде? — спросил Сергей, отбивая комья грязи с коленей.
— Ты считаешь, к ним во фраках приходят? — усмехнулся Макс.
— Не во фраках, но…
— Я думаю, им плевать на одежду — лишь бы деньги платили.
Кафе стояло между дорогой и дырявым забором, из-за которого доносился лязг гусеничных тракторов и рев тяжелых машин.