Драко Малфой и Невозможное счастье
Шрифт:
окружающие принимают их за детей.
– Вам-то откуда знать? – подозрительно спросила Сольвейг.
– Дочка, но я тоже был подростком. И как раз в твоем возрасте принимал очень важное для меня решение.
– Да? – поневоле заинтересовалась Сольвейг. – А что, ваши родители были против?
– Да, милая. Дело в том, что… я намеревался присоединиться к одному очень важному делу. А они не понимали его важности.
– А что за дело?
– Один человек, бесконечно мудрый и могущественный маг, хотел
– А зачем? – спросила Сольвейг. – Разве мы не друзья с магглами? Мой дед Джеймс Поттер был женат на магглорожденной.
– Мы не имели ничего против магглорожденных, - улыбнулся Люциус. – Но ведь их единицы! Как и разумных магглов. В большинстве же своем магглы – толпа,
которая смертельно боится тех, кто от них отличается. Представляешь, что бы случилось, если бы они узнали о существовании волшебников?
– Ну, я думаю, они бы очень обрадовались. Ну… они бы просили о помощи, и все такое…
– Но нас несравненно меньше, Сольвейг. И нас научили не причинять вреда магглам. В конце концов они бы просто пленили нас всех и заставили работать на их
больницы, заводы и тому подобное. Или вовсе перебили бы всех, просто из страха.
Сольвейг молчала, задумчиво глядя на доску.
– Но разве мы не сильнее их всех и не можем это остановить?
– Об этом и думал Том, - ответил Люциус. В уголках его губ поигрывала легкая улыбка. – Разве это честно – что мы, обладая несравненно большим могуществом,
вынуждены прятаться, как крысы, от тех, кто слабее нас, и жить по их правилам, опасаясь новой охоты на ведьм?
– Папа в точности то же самое говорил, - Сольвейг подняла глаза на Люциуса. – Но если ваш… Том такой могущественный, то почему же…
– Его убили, - ответил Люциус. – Маги. Потому что никто не хочет разрушения сложившегося хода вещей. А теперь… как бы не стало слишком поздно… - и он
смолк. Сольвейг вскинула голову.
– То есть?
– Боюсь, что к магглам начала стремительно просачиваться информация. Кто-то очень хочет уничтожения волшебного мира.
– И что делать? – Сольвейг вскочила с места, то ли собираясь скрываться бегством, то ли – куда-то бежать и что-то делать.
– Кто-то же может помочь.
– Кое-кто может, - согласился Люциус.
– Кто?
– Ты, девочка.
Сольвейг недоверчиво посмотрела на Люциуса.
– Я? Но я еще только в школе учусь.
– И тем не менее, ты обладаешь невероятной силой, - произнес Люциус. – Позволь кое-что тебе рассказать.
Они переместились на диван и Люциус, словно после минутного колебания, взял Сольвейг за руку. Маленькая ладошка доверчиво сжала его пальцы.
– Однажды шестнадцатилетний Том Реддль создал дневник…
* * *
Сольвейг уже спала, свернувшись на кушетке под пледом, когда дверь открылась, и на пороге кабинета возник,
– Твоя пресс-конференция вот-вот начнется, Люц. Ты уверен в том, что собрался делать?
– Я тебе уже сказал, Ксав, - ответил Люциус, поднимаясь. – Мои приближенные не пострадают. А тебе должны поверить. Знаешь, когда человеку верят?
– Когда он говорит правду, - буркнул Ксавье. – Мне это все не нравится.
– Нам не нужны волшебники, Ксав, - сказал Люциус, понизив голос. – Нам нужны магглы, тупое быдло, которым мы сможем управлять.
– И есть, - подсказал Ксавье.
– Да-да, конечно, - раздраженно отозвался Малфой. – Только не надо всех делать вампирами. Пойдем, нам пора.
* * *
Драко проснулся от ощущения, что на него смотрят, но когда он открыл глаза, в комнате никого не оказалось. За окном вовсю светило солнце, словно издеваясь
над Драко, которому решительно не хотелось не то что вставать – жить. Если бы можно было просто заснуть и исчезнуть, он бы с удовольствием согласился.
Однако такой роскоши он не мог себе позволить – надо было вставать, потому что он по-прежнему был всем и все должен.
В маленькой гостиной на журнальном столике были кучей навалены какие-то бумаги, карты, планы, вокруг сгрудились Снейп, Паркер, Сириус, Волчонок, Джеми,
Шеймус Финниган и даже Грейнджер.
– Всем доброе утро, - мрачно сообщил Драко. – Завтрак сегодня дают?
Все повернулись к нему одновременно, и Драко даже опешил, увидев, какие бледные у них лица.
– Что опять стряслось?
Снейп протянул ему «Ежедневный пророк».
– Твой отец сделал официальное заявление прессе. Маггловской прессе. О существовании волшебников. В азиатских странах и России уже начались беспорядки.
Драко машинально взял газету, но смотреть продолжал только на Снейпа.
– Зачем ему?
– Ты мне скажи. Это же твой отец.
Драко сел на стул, пытаясь привести мысли в порядок. Все смотрели на него, словно действительно ждали от него объяснений люциусову безумию.
– И что нам делать? – спросил Драко и вдруг спохватился. – А где Гарри?
– Я тут, - из-за спинки высокого кресла поднялась рука.
– Что ты там делаешь?
– Я думаю.
– А ты умеешь? – Драко обошел кресло и присел на подлокотник. – И что надумал?
– Ха-ха, - сказал Гарри. – Да ничего, в общем-то. Нам нужен Дамблдор. Беда только в том, что именно этого, видимо, и хочет Люциус. Ведь если мы вытащим
Дамблдора, то следом за ним выйдет и Вольдеморт. Прямо в распростертые люциусовы объятия.
– А Вольдеморт нужен Люциусу, чтобы поселить его душонку в Сольвейг, - произнес Драко. – С учетом того, что мы даже не знаем, где они, мы только погубим