Дракология для начинающих
Шрифт:
В нагрудном кармане топорщилась вечерняя записка, а вот самого Чарли видно не было. Драко шёл через сектор “А”, дисциплинированно держась правой стороны. Скрипели ворота, ворчали драконы, перекликались драконологи. Несколько человек даже кивнули ему. Ещё Драко мельком увидел вчерашнюю знакомую — Лала как раз выбралась из своего каменного дома, потягиваясь и расправляя крылья. Драко невольно улыбнулся.
Дойдя до вышки, он свернул направо. Мимо южной стены загонов, вверх по склону, но не в лес, а чуть вбок, и вот он, сектор «С». Драконов не видно, лишь несколько зданий, соединённых между собой. У одного из них Драко заметил невысокого коренастого человека в одежде драконолога, который
— Мистер… Нэнс?
Тот обернулся. Круглые голубые глаза, вздёрнутый нос и полные, щедрые на улыбку губы на румяном лице. Женском лице.
— Э-э…
— Да не тушуйся, — добродушно сказала она и протянула руку. — Энн Морган. Но ты можешь звать меня Нэнс.
И потащила Драко к ближайшей двери, не переставая болтать.
— Чарли сказал, а я и не поверила — неужто дожила до помощника? Наверно, тролль в лесу сдох, говорю! Ну и что, что без опыта, мы все приходим без опыта, школ для драконологов пока нет, ну! Только ты что-то худоват, моим ребятам на один зуб. Ха! Шучу-шучу, они у меня добрые, есть не будут. Вот покусают — это да, тут к провидице не ходи…
— А что здесь? — наконец вклинился Драко. — В секторе «С», в смысле?
Она остановилась.
— Так Чарли не сказал? Шутник! Ну, сам и посмотри, чего уж там.
И подпихнула его к ограде.
Вернее, к стенке загона, потому что это был именно маленький загон, по которому носились маленькие же — не крупнее кошек — драконята.
Его отправили к детёнышам драконов. Нянчиться с малышами.
Нэнс истолковала замешательство Драко по-своему.
— Что, не видно? Да, за ними трудно уследить, но придётся, придётся! А давай-ка сделаем так… — Она достала прямо из кармана куртки пару кусков мяса, пронзительно свистнула и швырнула их в загон. Драконята, жемчужно-белые и угольно-чёрные, ярко-алые и малахитово-зелёные, оранжево-золотые и серебристо-синие, брызнули со всех сторон и закипели вокруг угощения.
— Вон шведский короткорылый, вон пара антиподов, китайский лесной, опять китайский, только поющий, огненный шар и там ещё один, видишь? — Нэнс вдохновенно тыкала пальцем в каждого. — Всякие есть! — с нескрываемой гордостью резюмировала она. — Но тебе, наверное, интересно, почему нет норвежских горбатых?
«Ну очень интересно», — подумал Драко, а его уже тащили к углу загона, который был отгорожен. Там крутились двое тёмно-серых драконят. При виде людей они выпрямились, задрали рогатые головёнки и, зашипев, выплюнули по стрелке жёлтого пламени.
— Ишь, раскрылились! Что, обидно вам? — Нэнс опять залезла в карман. — Ладно уж, держите.
И пока они рвали и отнимали друг у друга мясо, стала рассказывать:
— Как ты знаешь, способность к огнедыханию формируется на третьем-четвёртом месяце жизни. Именно поэтому молодняк держим в разных загонах. Здесь совсем маленькие, от нуля до трёх месяцев. Норвежские горбатые уже вылупляются огнедышащими, но засунуть таких мелких к более взрослым мы не можем. Да они ещё и задиристые — жуть! Не говоря уже о том, что ядовитые. Так что сидят отдельно, хотя по-одному всё равно не держим — стараемся приучить, чтобы хоть своих не трогали, чтобы привыкали. Ну, получается, конечно, не всегда. — Нэнс задумчиво наблюдала, как один из драконят отгоняет другого и торопливо заглатывает остатки мяса. — Норвежский горбатый — очень проблемная порода, что и говорить…
Драко в её лекции заинтересовало лишь одно.
— Ты говоришь, есть ещё один загон?
— Да, для тех, кто постарше. Во-о-он там. — Нэнс махнула рукой. — Но не волнуйся, детёнышей сейчас всего двадцать три, тринадцать в этом загоне и десять в другом. Совсем немного.
— По-моему,
— Ай, ладно! Обычно их около тридцати, и никто не жалуется. А самое большое было, помню, сорок четыре. Но тогда я, правда, намучилась — страшно вспомнить.
Бросив последний взгляд на облизывающихся драконят, Нэнс повернулась и бодро зашагала к зданию. Драко поплёлся следом.
— Так, это лаборатория. — Нэнс широким жестом обвела помещение с большими, в полстены, окнами, длинным столом, погребённым под котелками, колбами и неизвестными инструментами. — Тут обычно работаю я, но если захочешь что проверить, смело пользуйся.
— Ага, — буркнул Драко, рассматривая ближайший поднос. Куски яичной скорлупы — как захватывающе.
— Яйцехранилище!
Нэнс поманила его в скудно освещённое прохладное помещение. Драко замер на пороге. Хранилище впечатляло: высокие стеллажи были забиты сотнями яиц, и солнце, пробивавшееся сквозь вентиляционные окна, полосатило разноцветные округлые бока. Он подошёл ближе. Полки были выстелены сухими листьями, ветошью, кое-где — посыпаны песком и даже мелкой каменной крошкой.
— Я, конечно, не сторонник всех этих теорий натурности, да они пока и не доказаны, но почему бы не попробовать? — сочла нужным пояснить Нэнс. — Вдруг и правда подложка влияет на качество яйца. Кстати, — она замялась, — ты сюда не ходи без нужды, ладно? А то на хранилище наложены очень мощные чары. Чарли специально своего брата приглашал, высокого такого, красивого. Биллом звать, вот. Снимать его чары умеем только мы с Чарли, а я иной раз забываю — как бы тебя заклятьем не шарахнуло.
Драко ещё раз посмотрел на уходящие в темноту стеллажи и кивнул.
— Здесь кладовка, ничего особенного… — Они пошли дальше, по длинному коридору, вниз по лестнице. Дверь подвала была тяжёлая и гладкая, будто облитая — огнеупорная, понял Драко.
— Инкубатор! — объявила Нэнс.
В первый момент Драко подумал, что угодил в преисподнюю. Повсюду полыхал огонь — камины, очаги, устроенные прямо в земляном полу, и какие-то странные каменные пирамиды, объятые густым багровым пламенем.
— А ты как думал? — Нэнс надвинула капюшон. — Такие у огнедышащих гнёзда. Скорлупа яиц толстая, не прожжёшь, но вот холод для них губителен. Меньше восьмидесяти по Фаренгейту — и всё, пропало яйцо. — Она подтащила его ближе к «пирамиде», и Драко, вцепившись в её ладонь, заметил мерцающие в воздухе призрачные цифры — температурные показатели. — Такие строят самки горных пород. Они ведь обычно гнездятся высоко, в холодной зоне, а тут дохнула огнём, раскалила камни — и лети себе, охоться. Частое снижение температуры до девяноста и ниже гарантирует самочку, поэтому самцы, чтобы избежать конкуренции, специально охлаждают гнёзда, чем иногда губят всю кладку. То есть охлаждали и губили, сейчас-то их, конечно, в дикой природе почти нет.
Драко, не выдержав, перебил её жалобным стоном: жара была и вправду адская, всё пылало, трещало и плавилось, даже сам воздух. Нэнс, усмехаясь, быстро поводила над гнездом палочкой и кивнула: идём.
— И как вы это выдерживаете? — выдохнул Драко за дверью.
— Ну, мы же там не сидим безвылазно, только за температурой следим. Главное — правильно рассчитать, когда детёныш вылупится, но тут я почти не ошибаюсь. Кстати, мою руку уже можешь опустить.
Драко, смутившись, разжал пальцы. Он был потрясён но даже не мог точно сказать, чем именно: то ли внезапным погружением в огненный ад, то ли тем, что в пламени грелись живые - он это чувствовал - яйца. С живыми драконами внутри. Это не только пугало, но и поневоле завораживало… Поймав взгляд Нэнс, Драко попытался придать лицу бесстрастное выражение, но кажется, обмануть её не удалось.