Дракоморте
Шрифт:
— Это же просто кровь, просто кровь, — шептал Йеруш, тряся пробирку. — Ха, нет, ну что я такое говорю, это не просто кровь, нет, не может быть целого водопада крови, я просто сплю, просто лес что-то надул мне в уши, где же что-то ещё, где же источник, где этот наконец-то-мать-кочерга-источник?!
Илидор с наслаждением потянулся, в пение вплелись мурчаще-рычащие нотки. Сейчас Йеруш признает, что никакой живой воды нет, и можно будет отправиться дальше. Илидор пока не знал, где именно находится это «дальше», но за пределами этого очень-очень странного места, возможно, лес перестанет делать такое серьёзное лицо и даст дракону сменить ипостась. Ну
В тихом напеве дракона появилось нетерпение, жадность и разрывающая грудь тоска по небу. Откуда-то появилось очень чёткое ощущение, почти уверенность, что впереди, сокрытая туманом, ожидает бесконечность неба. И ещё — что кто-то смотрит на него оттуда. Стоит и смотрит.
Да в ручку ржавой кочерги это всё, будет ещё какой-то лес ему указывать! Илидор вскочил на ноги, раскинул руки, показывая Старому Лесу отсутствие дурных намерений, посмотрел в туман, съевший небо — его, драконье небо! Свет глаз Илидора вспыхнул ярче солнечного, пронзив туман, а время… не пожелало застыть, выдернутое чьей-то властной рукой, увернулось от дракона. По щеке его хлестнул неведомо откуда взявшийся поток ветра.
Здесь не твоё время, маленький глупый дракон. Это время не для тебя.
В горле родилось рычание. Порыв ветра хлестнул по другой щеке.
А потом носа достигла вонь тлена, позади раздался шорох, дракон подпрыгнул и обернулся одновременно с удивлённым восклицанием Йеруша.
По той же тропе, которой пришли они, медленно двигалась Кьелла — вся вычернена сажей, в руках клоки паутины, а следом ползут, скребя костями по земле, полуразложившиеся существа: четверо котулей и двое волков. Илидор при виде их сжимает рукоять меча, тело его подбирается как перед прыжком, глаза пылают. Йеруш едва удостаивает процессию взглядом, и дракону хочется тряхнуть Найло за плечи.
— Просто кровь, — шепчет Йеруш. — А где то, что непросто?
Кьелла подводит зверей к кровавому водопаду, опускается около него на колени, кладёт ладони на макушку каменного курганчика. С ладоней на него стекает паутина и несколько десятков пауков. Кьелла с неожиданной теплотой что-то приговаривает, протягивает руку к разложившемуся котулю, который подползает к ней, оставляя на земле клочья гниющего мяса и зелёной требухи. Вонь разложения наполняет мир и сталкивает кишки в животе.
Йеруш, зажав ладонью нос и рот, отбегает от кровепада к Илидору. Ошалевший дракон узнаёт в разложившемся котуле Ньютя. Кьелла что-то говорит ему, распластанному на земле, касается его лба рукой, на которую налипли клоки паутины, и котуль последним рывком доползает, бросается в кровавый поток, и поток его сглатывает, растворяет в себе. Хотя совершенно невозможно, чтобы такой небольшой кровепад без следа растворил в себе целого котуля.
Один за другим гниющие трупы котулей и волков подползают к Кьелле, и она касается их голов, оставляя на лбах клоки паутины. Один за другим дети Старого Леса без следа растворяются в текущей из камней крови — не остаётся ни следов на земле, ни шерстинки, ни запаха.
Тогда Кьелла поднимается на ноги и впервые оборачивается к Илидору и Йерушу. Дракон стоит чуть впереди, так и не убрав руку с рукояти меча. На тыльной стороне его ладони — следы кровавых капель. Найло сжимает пробирку.
Глядя
— Получить великую силу может лишь тот, кто способен на великую жертву.
Эльф изогнул бровь. Дракон смотрел на Кьеллу ничего не выражающими глазами, и было непонятно, видит ли он её вообще. Воительница стрельнула в Илидора взглядом, не то ожидая вопроса, не то просто оценивая дракона на предмет не пойми чего, понятного только странным женщинам, которые в разных обличьях бродят по Старому Лесу.
— Ну и? — хрипло, почти жалобно спросил Йеруш.
Кьелла трепетнула ноздрями, развернулась спиной к дракону и эльфу и невозмутимо поплыла в туман, едва касаясь ногами земли. А может, и не касаясь вовсе. Распущенные соломенные волосы блестели так, словно на них падали солнечные лучи или свет яркой лампы. За миг до того, как туман окончательно скрыл её силуэт и блестящие искры в волосах, до Йеруша донеслось насмешливо-снисходительное:
— Ты ещё не пришёл.
***
— Найло, ну с чего ты вообще решил, что тебе нужен кровавый водопад?
Дракон, присев на корточки, водил кончиками пальцев по текущей куда-то крови. Туман ещё не открыл то, что ожидало впереди.
— А ты с чего решил, что тебе нужно было то озеро? — огрызнулся Йеруш.
Он размашисто вышагивал туда-сюда, что-то шипя под нос. Сложенные шалашиком пальцы прижаты к губам, локти — к груди.
— Мне так Конхард сказал, — напомнил Илидор. — А ему сказали векописцы.
— А, ну тогда ладно. Векописцам из-под земли всяко виднее.
— Но тебе-то, — не дал сбить себя с толку дракон, — тебе разве кто-то сказал хоть раз, что твоя сказочная водичка — там, где водопад? Или что она вообще существует?
— Ну а где ещё-то ей быть? — прошипел Йеруш в сложенные шалашиком ладони, игнорируя вторую часть вопроса. — Где ей быть, если не в сердце?
— В каком ещё сердце?
Найло уселся наземь, скрестил ноги в коленях и принялся сильно дёргать себя за рукав, разворачиваясь за рывками всем телом.
— Ну хребет же существует, — прошипел он рукаву. — И озеро. Хотя откуда тут драконий хребет, если с лестницы упал человек, а?
— Какой лестницы?!
Илидор встал перед Найло, обхватив себя руками за плечи — туман впереди начал медленно редеть, и от этого вдруг ярко вернулось сознание «Я не могу летать». Оно сделало дракону зябко, и теперь казалось, что со всех сторон к плечам и шее тянутся скрюченные пальцы. А тут ещё и туман, в котором может прятаться целая пропасть пальцев. Дракон то и дело оглядывался и бессознательно водил по нижней губе окровавленным мизинцем.
— И ты не можешь летать, — Йеруш утащил правый рукав за плечо левой руки, перекосился всем телом, подавшись за рукой и рукавом, и смотрел на Илидора слегка выпученными глазами. — Всё сходится. Склонен верить, что в этом предании есть большая доля правды. Ха! Хотя что такое правда? В данном случае — всего лишь история, которую рассказывает выживший.
— Так ты знаешь, почему я не могу летать?! И молчишь?!
— Да ты тоже знаешь, Илидор! Ты сам сказал: лес не даёт, а ведь этот лес-то непростой! Не любит он драконов, у него с драконом обидная история случилась, и я даже не понимаю, какого ёрпыля он после этого позволил тебе-то здесь шататься. Ты ему зачем-то нужен? Я бы поостерёгся быть ему нужным, знаешь, а! О! Дракон!