Дракон для несносной адептки или Случайная невеста ректора
Шрифт:
— Да, помоги, пожалуйста. Мне бы в купальню…
Тан Риэль с самым серьезным лицом выполнял роль горничной. Он аккуратно повесил волшебное платье, вынул заколки из ее волос. У Лины от его заботы на глаза навернулись слезы. В купальне он, нисколько не стесняясь, тоже разделся и забрался к ней в воду. Обнимал, делал расслабляющий массаж и нежно целовал, пока она окончательно не расслабилась от горячей воды и его прикосновений. Арес-Риэль начал рассказывать о себе. Его мать была родом из Синтая и вернулась в родную страну незадолго до смерти Феона Ланиона, чтобы
— Я тоже был не в восторге от того, что придется жениться на незнакомке, — рассказывал Риэль. — Пришел в лечебницу. Витана сказала, что ты очень стойко переносишь омоложение. Я отправил ее поспать, а сам сидел в комнате. Ты много говорила, превозмогая боль. Я слушал… И влюбился, — признался он с улыбкой. — Асти тоже приходил, знаешь?
— Аха-ха, да. Услышал, как я стихи про него читаю.
Риэль заботливо укутал ее в халат, высушил заклинанием волосы, принес на кровать небольшой столик с чайником и чашками.
— Ихоачин, — показала Лина на столик. — Такой же есть у Чэнь Даосина в библиотеке.
— М-м-м… Я рад, что ты интересуешься синтайской культурой, — промурлыкал Риэль. Он расправил плечи и откинул назад свои бесподобные, длинные волосы.
— М-г-м, да. Культурой. И историей. — Лина бросила многозначительный взгляд на его полуобнаженное тело.
Они пили вкуснейший чай, затем медитировали. Наполняя свои Линь-ми энергией драгоценных кристаллов, которые Риэль достал из шкафа, где они хранились в большой плоской шкатулке. Ангелина чувствовала себя так, словно заново на свет родилась. Ушли все тревоги, напряжение и спазмы в мышцах, тело стало легким, гибким, внутри проснулось желание.
Заметив, как изменился ее взгляд, Риэль убрал с кровати подставку с магическими камнями. Он скользнул к ней, одновременно избавляясь от последних предметов одежды и вытянулся на спине.
— Танис, — негромко сказал он, приглушая свет. Улыбнулся: — Я весь твой, моя королева.
Лина поняла: как же мало она знает о мире, куда попала! Только сейчас осознала, что в Дарнии никогда не сталкивалась с религиозностью. В отличие от ее мира, где властвовали монотеистические религии, приучившие людей прятать тело, и относиться к сексу, как к чему-то постыдному, здесь такого не было. Кайра на ее вопрос, в чем разрешено купаться женщинам, удивилась. В Дарнии ничего не выставляли напоказ, но, если надо было обнажиться для купания, никто не видел в этом ничего плохого. Это напоминало отношение к красоте тела в Древней Греции. По крайней мере, так Лина представляла его себе из прочитанных книг.
Ангелина легла рядом с Риэлем и положила руку на его грудь. Осторожно погладила. Его дыхание изменилось. Он повернулся на бок и прожег ее взглядом. Провел рукой по бедру, обнял за талию и потянул к себе. Лина откликнулась всем телом, прильнула к
Резкий звук заставил их подскочить. Лина распахнула глаза и нашарила рукой одеяло. Риэль пробормотал что-то похожее на ругательство. С быстротой молнии он оделся сам и накинул халат на Ангелину.
— Кани, — резко сказал он и в королевские покои ворвалась Кайра. На нее было страшно смотреть.
— Ваше Величество, Валандор напал на Дарнию.
57. Враги поневоле
— Их отряды прошли окраинные порталы. Сталис отправил туда всадников боевых отрядов, теперь очередь за армией… — говорила Кайра с болью в голосе. — Отдайте приказ.
Лицо Тан Риэля заледенело. Он дал Кайре знак молчать и о чем-то сосредоточенно думал. Приняв решение, сказал:
— Мне нужны люди, которые бывали в Валандоре, а так же Чэнь Даосин и Юн Сэян. Встречаемся в зале Северного ветра. Лина, одевайся и зови Асти.
Пока Лина рылась в шкафу и натягивала свою привычную одежду, Тан Риэль перебирал артефакты и что-то чертил на бумаге для талисманов.
В этот вечер и ночь Кайра решила не спать, а лично следить за охраной дворца. Даосин, Витана и Юн Сэян составили ей компанию. Принесли к ней на пост закуски, чай и оживленно перебирали события прошедших дней.
— Значит, все закончилось? Сопротивления больше нет, и мы вольны делать, что хотим? — спросил Чэнь Даосин. В его голосе чувствовалось напряжение.
— Выходит так, — подтвердила Кайра.
— Это хорошо, — сказал библиотекарь, но сам сидел как на иголках. Заметил, что Кайра хочет задать вопрос, поспешно встал и куда-то вышел.
Юн Сэян нашел его на смотровой площадке самой высокой башни дворца. Со своей неизменной улыбкой он приблизился к Чэнь Даосину. Глаза библиотекаря расширились, лицо застыло.
— Весело? — спросил он Юн Сэяна.
— Мне всегда весело. Лучше скажи, почему тебе — нет, — ответил Юн Сэян.
— Всегда? — голос Чэнь Даосина зазвенел яростью. — Когда ты убивал моего отца, тоже улыбался?
Серебряный Свет сверкнул в его руке и обрушился вперед, как небесная кара. Прямо туда, где с улыбкой, в своем неизменном черном ханьфу стоял Юн Сэян. Из глаз Чэнь Даосина полились слезы.
— Ты убил моего отца! — выкрикнул Чэнь Даосин и выдернул меч. Его губы задрожали. — Это был мой отец!
Он рухнул на колени и закричал, подняв лицо к небу:
— Ты! Убил! Моего отца! Ты — чудовище!
Юн Сэян посмотрел на глубокую трещину, которую Серебряный Свет оставил рядом с его ногой, достал из-за пазухи яблоко и с хрустом откусил. Прожевал и спросил:
— Стражник Чэнь Муцин был твоим отцом?
Чэнь Даосин, который сейчас был белее своих белых одежд, кивнул. Видно было, с каким трудом он дышал.
— Скажи… Почему? Почему ты такой отвратительный! Меня… меня тошнит от тебя! — выплюнул он.