Дракон Фаунил
Шрифт:
Женщина подошла вплотную к Лайаму и надменно его оглядела, но на дне ее глаз плескалось веселье.
– Должно быть, он посетил немало подобных местечек, если так безошибочно их узнает.
Она холодно протянула унизанную перстня ми руку, и Лайам, охваченный внезапным приступом смущения, склонился над ней.
– Лайам Ренфорд, леди, – пробормотал он, запинаясь. Ваш покорный слуга.
Женщина рассмеялась – громко, но не резко.
– Прошу прощения, сэр. В этих стенах нечасто приходится слышать подобное от мужчин. В этом доме, как правило, услуги предлагают лишь дамы.
Лайам
– Кессиас, – тепло произнесла она и расцеловала эдила в обе щеки – словно бы из чистой вежливости, но при этом слегка затянув процедуру. – Что привело тебя к нам?
– Дела, Гериона. Хочу задать тебе несколько вопросов – если, конечно, у тебя есть свободное время.
– Дела, вечно дела, пробормотала женщина, обняла Кессиаса за талию и повела к пышно расшитому гобелену.
– Извольте и вы сопроводить нас, покорный слуга! – бросила она через плечо. Лайам, хмурясь, двинулся следом за ними. За гобеленом обнаружился коридор, ведущий в тыльную часть этого странного здания, напоминающего дворец. Гериона провела гостей в ближайшую комнату. Они с Кессиасом, отметил Лайам, очень подходили друг другу, плотный, сильный, словно вытесанный из грубого камня эдил и крепко сбитая, статная, Лайам мысленно наградил ее эпитетом «монументальная» – Гериона.
Комната оказалась кабинетом содержательницы дома услад, об этом свидетельствовали бухгалтерские книги на полках и столбики монет на небольшой конторке в углу. Там же в углу находилась и грифельная доска, всю ее обширную площадь занимал план здания, причем в проекцию каждой комнаты было мелом вписано имя ее обитательницы. Лайам прочел несколько имен и улыбнулся, все это были имена королев и принцесс, легендарных или некогда существовавших на деле. После роскоши вестибюля обстановка кабинета казалась довольно непритязательной. Гериона изящным жестом указала гостям на пару плетеных кресел с прямыми спинками, а сама устроилась на мягком пуфе, придвинутом к письменному столу. Она заметила улыбку Лайама и усмехнулась одними губами.
– Я вижу, сэр, это произвело на вас впечатление? Да-да, одна голубая кровь. Сплошные особы королевского рода.
Отметив про себя холодность этой усмешки, Лайам, повернувшись к доске, беспечно сказал.
– Мне просто сделалось любопытно, известно ли, например, вам, что в жизни принцесса Кресссида была горбуньей и очень уродливой, даже с лица?
На этот раз улыбка коснулась и глаз женщины.
– Ну, сэр, к сожалению, в Торквее днем с огнем не сыскать королевских особ, и нам приходится набирать штат где придется.
– Да и откуда же взяться в Торквее особам царственной крови, – отозвался Лайам, величественно махнув рукой в сторону доски с перечнем дам, – если вы всех их уже прибрали к рукам?
Наконец-то улыбка женщины сделалась искренней, и Лайам понадеялся, что ему удалось загладить свои первые промахи.
– Кессиас, – произнесла Гериона, повернувшись к эдилу, – тот в протяжение этой короткой беседы беспокойно ворочался в кресле, – неужели вы явились сюда именно с этим? С тем, чтобы критиковать прозвища моих кобылиц?
– Просто
– Кессиас, деревянная твоя голова, – вздохнула женщина. – Мы и так знаем, что он не хотел никого обидеть, так за что же тут извиняться? Ладно, давай выкладывай свое дело.
Она оперлась локтями на стол, свела пальцы рук воедино и сделалась серьезной.
– У тебя здесь нет девицы по имени Доноэ? Официантки или служанки?
– Нет, – мгновенно отозвалась Гериона.
– А среди твоих императриц? – поинтересовался Кессиас, движением брови указывая на грифельную доску. Гериона уверенно покачала головой:
– И там тоже нет. А почему ты спрашиваешь? Эдил взглянул на Лайама. Тот рассеянно пожал плечами.
– Мы ищем девушку с этим именем, которая могла быть знакома с неким Тарквином Танаквилем.
– С чародеем, которого недавно убили, – добавил Лайам.
Похоже было, что эта новость нимало не обеспокоила женщину. Она лишь бросила косой взгляд на невежу, осмелившегося вмешаться в чужой разговор.
– А что, Кессиас, ты всегда, выслеживая убийц, таскаешь с собой ученых?
– Нет, – раздраженно огрызнулся Кессиас. Ему явно не нравилось, что его поддевают. – Просто он знал убитого старика лучше, чем кто-то другой, и делом не раз доказал, что может быть мне полезен. Ладно, раз Доноэ здесь нет, нам надо двигаться дальше. Пошли, Ренфорд.
Эдил встал, но Лайам жестом попросил его подождать:
– Одну минутку, пожалуйста. Мне бы хотелось, если можно, задать даме пару вопросов – вдруг она соблаговолит дать ответ.
– Ничему не удивляйтесь, – пробормотал Кессиас.
Гериона кивнула, и на лице ее отразился вежливый интерес.
– Итак, сэр, что вы хотели спросить.
– Появлялся ли здесь когда-нибудь Анкус Марциус?
– Когда-нибудь? Я бы выразилась определеннее, сэр. Он бывает здесь весьма часто. Два-три раза в неделю. И платит полновесным золотом за каждый визит, – добавила она, многозначительно кивнув Кессиасу. – Надеюсь, это не зачтется ему во вред?
– Если он – убийца, уже никто никогда ни чего не сможет на нем заработать.
Гериона слегка кивнула, показывая, что все понимает.
– Это верно, – негромко произнесла она.
– Еще один вопрос, если можно. А бывал ли здесь когда-нибудь Фрейхетт Неквер?
– Неквер? – Гериона задумчиво нахмурилась.
– Торговец, уроженец Фрипорта.
– Ах, да! Неквер! Может, раз-другой, да и то – очень давно, тому года два. Вскоре после того он женился и у нас с тех пор не бывал.
Лайам кивнул, вполне удовлетворенный ответами.
– Благодарю вас, леди.
Кессиас тоже пробормотал какие-то слова благодарности, и они удалились. Их никто не сопровождал. Они прошли через пустой вестибюль – тишину его нарушало лишь журчание фонтана, – и вышли на холодную улицу.
Лайам задержался на мгновение на ступенях, чтобы рассмотреть барельефы, вырезанные на дверных створках. Там были изображены группы непонятно чем занятых людей. Лайам попытался разобраться в одной из сценок, потом сдался и спустился к подножию лестницы, где его уже поджидал Кессиас.