Дракон Фаунил
Шрифт:
Когда дверь кабинета с грохотом распахнулась, Марциус гневно вскинул голову – и пода вился сердитым окриком, в одно мгновение растеряв всю свою спесь.
По тому, как побледнел торговец, Лайам окончательно уверился, что он – в паре
– Мастер Марциус, вы меня помните?
– Д-да, – запинаясь, выдавил торговец. Лайам выпятил челюсть, отчасти для того, чтобы дополнительно нагнать страху на Марциуса, но пуще для того, чтобы не расхохотаться.
– Это очень неразумно с вашей стороны, Марциус, пытаться вступить в борьбу с чародеем. Вы меня понимаете?
Марциус кивнул.
– Это может привести к весьма неприятным последствиям. Понимаете?
Марциус снова кивнул.
– А я не желаю никаких неприятностей. Ваши люди теперь сидят в тюрьме, и там они и останутся. Я позволил им так легко отделаться лишь потому, что знал, что они действуют по приказу. Теперь вы отмените все приказы подобного плана и больше никогда не посмеете меня потревожить. Вам ясно?
Марциус кивнул несколько раз подряд, не сводя глаз с Фануила. Дракончик зевнул во всю пасть, обнажив острые, словно иголки, зубы.
– Карты, которые я вам продал, достоверны, и они не будут проданы никому более. Полагаю, вы сумеете найти им применение и забудете обо мне. Это
Когда Лайам уходил, торговец все еще продолжал кивать. Фануил меж тем перепорхнул на шкаф с книгами.
«Я улечу отсюда через несколько минут, мастер, а потом буду ждать дома на берегу».
Не потрудившись ему ответить, Лайам просто кивнул и вышел.
Оказавшись на улице, Лайам широко улыбнулся. Он добился желаемого эффекта и знал, что торговец его больше не побеспокоит. Ему понравилось устроенное им представление (хотя, по правде сказать, главным героем спектакля был вовсе не он). Лайам понимал, что страх на Марциуса по большей части нагоняло присутствие Фануила.
А маленький уродец действовал точно по плану. Похоже, он и вправду будет ему хорошим слугой. Эта мысль приятно согрела сердце Лайама, и он вновь улыбнулся.
Интересно, зачем дракончик задержался в кабинете торговца? Ему ведь велено не причинять Марциусу никакого вреда. Лайам позволил себе немного поразмыслить на эту тему, а ноги тем временем сами несли его к дому эдила.
От праздника Урис осталась целая прорва пахнущего корицей напитка, но за плотной трапезой, которую подал Бурс, и многочисленными попытками спеть нее варианты песенки «О, безгубый флейтист!» трое мужчин не заметили, как выпили весь сидр без остатка.