Дракон и Джинн
Шрифт:
– И Геронда была права, Джеймс, – сказал Брайен. – По правде говоря, я не думал, что ты отправишься за мной вдогонку. И уж никак не ожидал повстречаться с тобой на Кипре. Насколько я понял, ни в Малверне, ни в Маленконтри ничего особенного не произошло?
– Нет, – ответил Джим. – О сэре Джоне Чендосе я тебе уже рассказал. Он появился с отрядом и, если не ошибаюсь, держал путь к уэльской границе.
– Что ему там понадобилось? – удивился Брайен. – С тех пор как я был в Карнарвене, я не имел вестей из Уэльса. Однако, Джеймс, ты так и не сказал, зачем взял с собой гоблина.
Из
– Это все Анджела, – заторопился Джим. – Они с Герондой вбили себе в голову, что твое путешествие небезопасно. Не идет ни в какое сравнение с твоими обычными поездками. Геронда даже уверяла, что вообще не хотела тебя отпускать. Просила повременить.
– Так оно и было, – сказал Брайен. – Но я не видел причины откладывать отъезд. Ты должен понять, Джеймс, сидеть на золоте еще опаснее. Теперь же, когда я уехал, Геронде ничто не грозит.
– Понимаю, – согласился Джим. – Тем не менее Энджи настояла, чтобы я прихватил с собой Гоба. Если с нами что-то случится, она хочет узнать об этом как можно быстрее. Раз ты совершал прогулки в обществе гоблина, ты должен помнить...
– Отлично все помню, – перебил Брайен.
– Тогда ты, конечно, не забыл, что вы покрывали за короткое время немалые расстояния, а скорость полета казалась весьма незначительной. Я и на Кипр добирался, не раз прибегая к искусству гоблина. Мы с Гобом, разумеется, использовали и другие средства передвижения, но о дыме не забывали. Если с нами, Брайен, что-то случится, гоблин прямиком окажется в Англии и сообщит обо всем Энджи, а та поставит в известность Геронду. Обе сделают все возможное...
Джим замолчал. В люке показалась голова сэра Мортимора.
– Знаете, из-за чего весь сыр-бор? – произнес рыцарь, вылезая на крышу. – Из-за какой-то паршивой собаки. Воистину страх может лишить человека разума. Марокканцами еще и не пахнет, а мои люди уже потеряли голову. Испугались собаки. Впрочем, ее так и не нашли.
– Испугались собаки, – повторил Джим.
– Вот именно. У страха глаза велики. Да и откуда в замке собака? Появись здесь хотя бы одна, сюда бы сбежались все деревенские шавки. Крутились бы в ожидании объедков. Чтобы попасть в замок, надо проникнуть через единственную дверь, а это невозможно. В замок не прошмыгнет и мышь, не то что собака. А знаете, за кого мои мужланы во главе с поваром приняли эту мистическую дворняжку? Хотя вряд ли. Вы новички на Востоке. Они приняли ее за джинна! По мнению этих идиотов, любая тварь, напялившая на себя шкуру, может быть джинном. Послушать их, кругом одни джинны. Смехотворно!
«Смехотворно!» – раздалось со стороны моря. Голос сэра Мортимора отразился от скалистых берегов.
Тем временем дозорные возвратились на крышу и заняли сторожевые посты.
– Бог с ней, с этой собакой. Не спуститься ли нам вниз, господа? Я бы выпил вина, да и вы, думаю, не откажетесь, – проговорил сэр Мортимор, понизив голос.
Все трое спустились вниз и уселись за тот самый стол, из-за которого не так давно поднялись. Солнечный свет сменился сумерками. Джим улыбнулся. Кубок, из которого он едва отхлебнул, исчез. Перед Джимом стоял другой. Скорее
– Но если эта собака на самом деле джинн, может, она проникла в замок невидимой или нашла обходной путь, чтобы попасть в башню, – сказал Брайен. – Говорят, джинны те же волшебники.
– Волшебники. – согласился сэр Мортимор. – Но нашего джинна просто придумали. Да и зачем джинну...
Сэр Мортимор не договорил. По всему замку раздался тот единственный звук, который мог соперничать с голосом сэра Мортимора. Звук гонга. Послышался шум. Кто-то чуть ли не скатился по лестнице. В комнату влетел дозорный, один из тех, кто следил за морем. Гонг не утихал.
– Милорд! Милорд! – возопил страж. – Они здесь! Две галеры входят в залив. Пираты вот-вот высадятся.
– Какого черта! – прорычал сэр Мортимор. Он поднялся во весь рост и поставил так и не початый кубок на стол. – Неужели добрый христианин не может найти покоя в своем собственном доме?
Сэр Мортимор уставился на бледного как полотно дозорного и, не встретив сочувствия, пошарил глазами по столу в поисках кубка. Вино из поставленного им на стол кубка расплескалось, но это не смутило хозяина замка. Он взял кубок Джима и опрокинул содержимое себе в глотку. Неплохой номер, подумал Джим. Не так-то просто выпить залпом почти пинту вина.
Гонг продолжал безумствовать. У Джима звенело в ушах. По губам Брайена было видно, что он что-то сказал, но сквозь аккомпанемент гонга прорвался только один голос – голос сэра Мортимора.
– Открыть входную дверь для жителей деревни! Пращники и лучники на крышу! Бегом! Живо! Дозорный исчез на лестнице.
– Нельзя ли заставить гонг замолчать, сэр Мортимор? – Брайен перешел на крик. – Я думаю, только глухой мог его не услышать.
– Гонг должны услышать в деревне. Пойдемте со мной, господа.
Оказавшись на лестнице, сэр Мортимор сбил с ног наткнувшегося на него лучника и, перешагивая через ступеньку, устремился на крышу. Джим и Брайен сразу отстали. Джим шел вторым, да и то только потому, что его место за столом оказалось ближе к лестнице.
– Я не вооружен, – запыхтел Брайен в ухо Джиму. – Ты хоть в полудоспехах и при мече, Джеймс.
Меч действительно был на месте. Странствующий рыцарь без меча был просто немыслим. Что касалось кольчуги и шлема, то и они не мешали – в пути всякое могло случится. Встретившие Джима на берегу стражники не разоружили его. Им это и в голову не пришло. Один в поле не воин. Джим только сейчас понял, что не ощущает тяжести вооружения. Оказывается, он свыкся с ним и попросту забыл скинуть лишнее после того, как был представлен сэру Мортимору.
– Тебе лучше спуститься вниз и вооружиться. Я скажу сэру Мортимору...
– Нет-нет, – возразил Брайен. – Это неприлично. Сэр Мортимор ничего не говорил о вооружении.
– Он мог просто забыть, – холодно ответил Джим. Сэр Мортимор оставался для него загадкой. – Если дело дойдет до настоящего сражения, я отдам тебе свой меч, Брайен. Ты найдешь ему лучшее применение.
Брайен протестующе замычал. На большее он был не способен. Погоня за сэром Мортимором вымотала не только Джима. Но вот, слава Богу, и крыша.