Дракон не спит никогда
Шрифт:
– Это есть. Не люблю я Герату Трегессерскую.
– Это потому, что она не в твоей власти.
– Да.
Герата была замечательна своей огромностью. Ни Высший, ни Верхний Города не могли вместить всех, кому полагалось там жить. Когда был расчищен центр Нижнего Города под основание Пилона, Верхний Город просочился вниз и занял площадь вокруг. Теперь социальный градиент падал вниз от Пилона до Черного Кольца, потом рос опять. В тридцати километрах оттуда росли оседлавшие холм дворцы новых суперклассов, на шаг возвысившихся
Самый большой из них, феерическая крепость, оседлавшая край обрыва, откуда открывался вид на природный абсурд нагромождений разлома Фуэрогоменга, принадлежал Валерене Трегессер.
Отдел Безопасности, которым командовал Лупо, занимал десять уровней Пилона, захватывая и Высший Город. Лупо не любил этого сооружения, но жил в нем, когда бывал дома.
В секторе неба между дном Верхнего Города и слоновой костью облицовки Пилона толклись воздушные лодки. Мошки, подумал Лупо. Смертоносные мошки. Он смотрел на каждую из них, наполовину ожидая самоубийственной атаки. Такое случалось. Пилон на километр вверх был покрыт языками черной копоти.
– Если волнуешься, вызови службу наблюдения, – предложила Вторая. – Спроси, что у них есть.
– Мне с ними не связаться, не назвав себя. А мне сейчас не полагается быть на Приме.
– Мы в графике. Нетерпение – это на тебя непохоже, – заметила Четвертая.
Верно. Обычно у него было терпение паука.
– Это все из-за этого места. Это волчья яма.
– Валерена его, может быть, снесет, если унаследует.
– Если унаследует. Когда я говорю с Симоном о наследнике, он колеблется. У него свои соображения. А у меня – свои.
Дубли посмотрели на него.
– У Блаженного есть то, что нужно, чтобы властвовать.
– Валерена о нем не беспокоится.
– У нее самомнение истинного Трегессера. Учитывая ее горизонтальный стиль жизни, сомнительно, чтобы она могла вообразить, будто хоть какой-то мужчина представляет для нее опасность.
– А что она построит на месте Пилона? – спросила Четвертая.
– Что-нибудь столь же смехотворное, как замок, только в сто раз больше.
Лупо глянул на Пилон. Если бы желание могло свергнуть Симона, он бы сейчас преодолевал звуковой барьер.
Вернулся Третий:
– Он приближается.
– Пусть его перевезут. Я хочу, чтобы вояджер ушел раньше, чем Валерена даже подумает установить наблюдение.
Колокол в подвале был точно такой же, как и отбывший. Идентификационные метки и серийные номера были продублированы. Сидящее внутри создание было изувечено по образу и подобию Симона Трегессера.
Лупо смотрел, как дубли загружают колокол. И поморщился. Симон любил быть умнее других. Не перехитрит ли он сам себя, притворившись, что его дубль возвращается,
Может быть. Чертовски может быть.
Нужно было выполнить кое-какие проверки. Лупо напомнил об этом Третьему и Четвертой, сделав предложения. Они отведут вояджер обратно в космос. Он и Вторая останутся.
У него были идентификационные коды, которые мог использовать он и его семья. Они принадлежали людям, которые прибывали и исчезали таинственно, без очевидного смысла.
Когда лихтер поднялся, Лупо сделал вызов. Они со Второй превратились в мужчину и женщину, которые в Горате были ходячим скандалом. Они притворялись мужем и женой, но все знали, что это брат и сестра.
Это давало людям возможность отвлечься от собственных темных грехов.
На Приму Трегессера обрушилось цунами света.
– Корабль-Страж! – Лупо от души выругался. – Что за черт?
Трудно было придумать более неудачное место и время.
24
Лупо Первый встретил Третьего на пути в ангар. – Симон не сделал подмены, – сказал Третий. – Он притворяется собственным дублем.
Первый глянул на Четвертую. Она кивнула и сообщила остальное:
– С Паутины сошел Страж, пока мы были на переходе от Примы-ЗЕ.
– Ну сплошь одни радостные вести. Который?
– «Аджатрикс-6». Занял позицию подальше от движения и там и повис. Никаких сигналов не подает.
– Что это может значить? – спросил Третий. – Что-то просочилось?
– Не похоже. Да все равно с этим ничего не сделать. Пусть висит. Этого мы знаем. Давайте перевозить Симона. И следите за ним, пока мы не узнаем его игру.
Появился колокол Симона, и загремел его голос:
– А, Лупо Провик, старый сукин сын! Я ж не видел твоей морды с тех пор, как мой старший брат тебя сюда переволок!
Не так, но Первый не стал корректировать представление Симона о действительности. Симон вошел в роль. Среди своих дубль Симона выдавал острое восприятие реальности, притворяясь, что он больше чем просто полезный фантом.
– Значит, это и есть убежище на дне космоса. Хочу видеть тут все закоулки и щели.
– Я это организую. Только сейчас мы должны доставить тебя туда, где можно будет устроить спектакль. Чтобы у местного персонала волосы на голове зашевелились.
– Это если у них есть волосы. Кстати, твои люди тебе сказали, что около Примы сошел с Паутины какой-то чертов Страж? Что там творится вокруг?
Когда с Паутины сходил корабль, окрестное пространство перестраивалось для его восприятия. При сходе тревеллера выделялась энергия в диапазоне от радиоволн до видимого света. Для Стража вспышка белого света – это был лишь длинноволновый край спектра.
– Ты была внутри короны? – спросил Первый. Четвертая кивнула.
– Данные есть?
– Мало.