Дракон ведьме не пара
Шрифт:
Магия успокаивалась. Мне удалось дышать полной грудью. Чудилось, что все напасти исчезли, но на столе, вместе с завтраком, меня дожидалась записка:
«Старший господин распорядился о встрече с вами у себя в покоях в одиннадцать. Просил не опаздывать».
Безусловно, текст написала Лесс.
Я тотчас перевел взгляд на колыхающееся пламя, указывающее время. Назначенный час вот-вот наступит, а я даже не подготовился морально к встречи с отцом. Мне предстояло более суровое испытание, чем бессонная ночь в муках разрастающейся магии.
— Сначала поем, — заключил я, ведь на голодный желудок дела не делаются.
Не сложно было догадаться, о чем отец собирался говорить. У нас оставалось
Я вспомнил печальную улыбку Синтии, когда она воспользовалась магией телепортации на моих глазах. Это выражение лица засело в груди занозой, вот только знание, что в теле любимой существовала другая душа, вынуждало рану гноиться.
Кто бы ни была та ведьма, если драконы узнают о ее вылазке, они с Синтией будут казнены в назидание другим.
А я собирался держать язык за зубами.
Время неумолимо шло вперед, будто приближая момент моей казни, заставляя смириться с участью виновного. Отец любил давить на слабости, чтобы получить желаемое в кратчайшие сроки, при этом приговаривая, что дракон должен быть сильным и мужественным. У Кендриков нет слабостей, поэтому единственному наследнику нужно стать жестче, безжалостнее и амбициознее. Эту мантру я давно уяснил, однако именно сегодня отчего-то отцу взбрело в голову вызвать меня спозаранку. Тогда, когда особенно не хотелось бы встречаться с кем-либо вообще. Справиться бы со своим недугом в одиночку, но теперь следовало взять себя в руки, не показав, через что мне приходится пройти, лишившись договора с хранительницей.
С горем пополам я смог позавтракать и собраться, не спалив ничего вокруг. Температура тела понемногу снижалась, воздух, пусть и резонировал, но позволял дышать полной грудью. Одежда стесняла: ткань елозила по коже, вызывая постоянное жжение, давящее на виски самой мучительной болью. Но я был уверен, что это ничто по сравнению с тем, в каком полуобморочном состоянии я пребывал ночью.
Наверное, в нынешней ситуации я шел на огромный риск, решив проглотить жемчужину, подавляющую силы, ведь тело только начало свыкаться с вырвавшейся на волю неконтролируемой энергией. Тем не менее, выходить наружу сейчас, ничего не предприняв, казалось мне еще более опасным. Не для себя — для окружающих. Далеко не каждый способен защититься от неожиданного выброса магии огня, а контролировать в полной мере энергию дракона я не способен. Недаром пламя несет за собой лишь разрушение…
Жемчужина, к счастью, сработала быстро, и у меня в запасе имелось пара часов благоразумия. Времени должно хватить на визит к отцу и возвращение, даже если тому заблагорассудится снова сыпать нравоучениями.
— А я, видимо, вечный ребенок в его глазах… — пробормотал я вслух и усмехнулся.
Вариант, чтобы отец пришел ко мне сам, я отмел еще в зародыше, не желая показывать свою слабость, — аукнуться в итоге могло самым неимоверным образом. Рисковать не хотелось.
Поднявшись на верхний этаж мужского общежития, где обычно проживали преподаватели, я постучал в дверь, а после сухого «Заходи» вошел в спальню отца. Эту комнату закрепили за ним, пока длилось мое обучение, ведь генерал часто посещал столицу и академию в частности. Ректор, глубоко уважающий заслуги отца, пошел ему на уступки. Для меня же это выглядело еще одной клеткой, ведь отец в любой момент мог проверить мои успехи,
— Выглядишь неважно, — бросил отец вскользь.
— Бессонная ночь…
— Понимаю, — заверил он со скупой улыбкой на губах, явно думая о чем-то другом.
Отговаривать я его не стал. Смысл? Отец даже не оторвал взгляд от сосредоточенного лицезрения чашки в руках. Тот же равнодушный тон, то же безэмоциональное лицо. В наших отношениях никогда ничего не менялось. Хотя нет: одно изменилось — я больше ни на что не рассчитывал.
— Когда ты покинешь академию?
На этот раз задать тему я решил сам, чтобы скорее перейти на лад предстоящего разговора. Плюхнувшись в ближайшее к выходу кресло, я закинул ногу на ногу и посмотрел на отца. Его бровь дрогнула, но в остальном выражение лица оставалось беспристрастным.
— Сегодня вечером. Дела с ректором все закрыты, поэтому можно возвращаться. Ты тоже слишком не задерживайся. Но давай о насущном. Когда вы планируете публично объявить о помолвке?
— С Синтией? — удивился я.
Отец возвратил чашку на блюдце, а затем уставился на меня, как на последнего глупца.
— У тебя есть еще одна любовница из низов, о которой я не знаю? Лучше признайся, пока не поздно решить все проблемы.
Мне оставалось лишь помотать головой в ответ, отрицая. Ещё одна женщина? Мне вдоволь хватило безумия с подосланными девицами отца, пытавшимися соблазнить ради титула. И прошлой ошибки, когда я пошел на поводу эмоций и встретился с Делией после расставания. Это ком создал я сам и теперь пожинал плоды своей глупости. Это считается опытом?
— Тогда прекрасно. — Отец вдруг одобрительно улыбнулся, и я поперхнулся воздухом — насколько странным было видеть родителя в приподнятом настроении. — Что ты там уселся вдалеке? Иди сюда и отпей со мной чаю.
Предложение отчего-то выглядело особо подозрительным. Мало того, что отец позвал меня к себе в спальню, тогда как обычно предпочитал официальные встречи в кабинете, что не менялось даже в стенах родового поместья, а сейчас… Завтракать вместе? От одной этой мысли на лбу выступила испарина. В чем-то же должен появиться подвох?
Я не спешил соглашаться на предложение, наблюдая, как отец выжидал мою реакцию. Нас обоих нельзя назвать сентиментальными или особо эмоциональными — каждый держался в своей раковине, сотканной из убеждений. Но не отравит же он меня, в самом-то деле? Родного сына.
Оба варианта казались мне одинаково возможными, ведь отец никогда не гордился мной. Будь у родителей еще один сын, право преемника давно перешло бы младшему сыну. Вздохнув, я оттолкнулся руками от подлокотников и подошел к отцу. Сев на диван напротив отца, я снова посмотрел на него с долей сомнения.
— Может, перейдем сразу к делу? Я поел, от чая, пожалуй, откажусь, а вот причину столь внезапного визита хотел бы уже узнать.
Отец прищурился и, почудилось, с одобрением кивнул. Сложив руки на столешнице, он выдержал паузу, словно собираясь с силами, а затем заговорил обыденным тоном:
— Волнения на границе Ивлейского поднебесного хребта усиливаются. Низшие драконы встревожены, потомство в этом году крайне низкое. Самцов истребляют, а самки безутешны от потерь детей и партнеров. Более того… — Отец приблизился, нависнув корпусом над чайной чашкой. — Ведьмы, ожидающие свое наказание, исчезли ночью. Кто-то сумел отворить магическую камеру и миновать все охранные посты академии и столицы. Пусть путь до хребта отсюда не такой уж длинный, но погоня никого не обнаружила. Значит, среди своих затесались предатели. В одиночку подобное не провернуть.