Дракон ведьме не пара
Шрифт:
— Простите. Мне с трудом верится. В конце концов, кроме зелий и полетов, стыдно признаться, я ни на что не способна.
Старушка понимающе улыбнулась, но в глазах оставался стальной блеск, не принимающий препирательств. Мне ничего не оставалось, кроме как исполнить просьбу. Я, вздохнув, поманила спирею рукой, показав траекторию до окончательной точки. Ни на что даже не надеялась, и, когда мой взгляд зацепился на пустующий стол, победоносно вздернула нос. Права оказалась, а старшая сеяла какие-то надежды. Однако бабулька довольно улыбнулась, качнула головой вниз. Я последовала ее примеру.
— О-о-о, — только
— Мои способности действуют иначе. Но, если все еще сомневаешься, то можешь попробовать с любым другим предметом, который захочешь получить. Твоя магия воссоздает предмет, а не перемещает его подобно телепортации или порыву ветра.
— А вдруг вы мысли мои читаете и потому так уверены? — с подозрением отозвалась я.
— Справедливое замечание, — рассмеялась старшая, а затем добавила, продолжая с теплотой улыбаться: — Но магии, проникающей в сознание и способной считывать душевные метания, попросту не существует. Всё в этом мире создано природой, а она не вредит своим обитателям.
— Что ж… Не стану терять ваше время попусту. О чем вы хотели поговорить со мной, когда мне станет лучше?
Я попыталась не подавать вида, но внутренности скрутило от беспокойства, а не затронуть эту тему не вышло бы. Чем больше шло время, тем сильнее мне становилось не по себе. Казалось, что я, как открытая книга, в любой момент способна раскрыть суть сокрытых переживаний. Делиться ими мне совершенно не хотелось, поэтому оставалось узнать причину для моего визита, удовлетворить ее и вернуться домой, чтобы поговорить с Эдди. А нам многое предстояло обсудить наедине.
— Ты вся в мать, Нуирит! Такая же бойкая юная ведьмочка!
— Вы знали мою маму?
— Естественно, я с ней знакома. Однако о ней стоит поговорить с отцом, когда тот вернется. Будет лучше, если вы решите этот вопрос в кругу семьи. Мне не следует вмешиваться.
— Тогда… — Я вновь растерялась. — Зачем вы вызвали меня?
— Это не так уж просто объяснить, — начала старшая издалека, возведя взгляд к потолку. Бабулька положила на край столешницы обе ладони и потерла кольцо с темно-фиолетовым камнем на указательном пальце правой руки. — Видишь ли, большинство ведьм наращивают силу постепенно, с возрастом, осваивая ее понемногу, но иногда рождается ведьма, созревание которой наступает поздно, но сокрушительно. Такая ведьма — особенная. Наш шабаш долго ждал, когда следующая старшая ведьма родится, заполучит силу и сменит меня, старуху. Нуирит, я наблюдала за твоим развитием с самого рождения…
У меня буквально отвисла челюсть и кое-как я заставила себя сомкнуть губы. Это было забавно, правда. И я даже посмеялась бы, если не боялась оказаться сброшенной с Зейдерева утеса за оскорбление старшей. Ей ничего не мешало расправиться со мной прямо здесь — я бы и пискнуть не успела, как чик-чик, а от меня остался
— Если мне суждено стать Вашей заменой, то, говорите, все знали?..
— Только старшие, хранившие новость в секрете от детей. Молодежь твоего возраста должна была стать средой для твоего пробуждения.
Мда. Оправдание — не очень.
— А почему именно я? Я не одна ведь — поздний одуванчик.
Ведьма растянулась в улыбке и расслабленно выдохнула, откинувшись на спинку стула.
— Знаешь, в молодости я ведь была так же красива, — протянула старшая мечтательно. — И я тоже выделялась из толпы золотыми локонами. Все старшие рождаются со светлыми волосами, а не рыжими. Думаю, ты замечала, что взрослые относились к тебе с особенным дружелюбием, несмотря на проказы сверстников из-за выделяющегося цвета волос?
Слова старшей имели смысл, но я не помнила, чтобы кто-то, кроме отца и брата, а также семьи Эдди, относился ко мне по-особенному, с душевной теплотой. Я прекрасно помнила, как вели себя сверстники, всегда высмеивая и подразнивая. Наверное, потому у меня появилась скверная привычка перепрыгивать через свои способности и раз за разом доказывать свою значимость. Постоянные публичные эксперименты с зельями тому доказательство.
— Тем не менее, Нуирит, дорогая, это не единственная для тебя весть. Приближается инициация, а тебе стоит выбрать партнера до того, как станет известно о новом статусе. После сложнее будет найти искренность среди тщеславных сорняков. Чувствую, что в твоей жизни кружится не только Эдди — есть еще кто-то, кто приковал твой внимание к себе. Уж не знаю, какие чувства окрасили сердце…
Я отвернулась, не желая, чтобы мои чувства считывали без согласия, а старшая ведьма замолчала. Повисла неловкая тишина. Казалось, что мое сердцебиение слышно не только мне, однако я никак не могла усмирить буйство эмоций. Эдди — мой друг, мы многое прошли вместе, и он — единственный, кто оберегал меня от нападок окружающих в шабаше, когда отсутствовали брат и отец. Нас с Эдди давно уже обзывали обвенчанной парочкой, а мы игнорировали. Нам обоим не привыкать к повышенному вниманию. Но отчего-то я вспомнила и дракона, мечущегося в своих чувствах к Синтии. Он рвался к ней. Рвался ко мне, когда меня заперли в ее теле, но все его взгляды, полные страдания или злости, были обращены к хранительнице. Почему же я тогда всякий раз чувствовала себя виноватой из-за принуждения жить под чужой личиной? Меня одолевала жалость? Или я переживала за себя, чтобы не оказаться раскрытой?
— Не бойся, дитя. Пока что всё это останется между нами. Подумай о нашем разговоре на досуге и, возможно, тебе придет решение, с кем продолжить свой путь. Будь это дракон или некромант — неважно…
Шокированная, я оторопела. По рукам пробежались мурашки, и от беспокойства я заклацала зубами, стараясь подобрать весомое оправдание.
Меня точно раскрыли! Я же не виновата, что оказалась втянута в междоусобицу между ведьмами и драконами, что побывала на той стороне Ивлейского поднебесного хребта. Это ведь брокер втянул меня в их с Синтией сделку!