Дракон всегда прав

Файтцев Макар

– Отец, к ней не прикасаться ни при каких обстоятельствах. Поэтому она здесь и спрятана. Это трофей дракона. Если ты ещё не понял.

– И что такого есть в ней, что вцепились мёртвой хваткой – ты, или Алекс? Она же страшная, как моя жизнь.

– Да хоть монстр без лица. Нам лица не нужны. Её принимает магия. У неё внутри живое сердце, которое умеет сострадать. Нас манит её запах: запах девственности. Она девственна не потому, что это товар, а потому что ждёт своего единственного. Алекс давно мог её порвать. Она

фактически была под его неусыпным контролем. Его бескрылый бесновался.

– И чего же не порвал? Не встало? Или ритуал решил провести?

– Именно, ритуал. Великий дал ИМ добро на проведение ритуала. Понимаешь, что это значит? ИМ!

– Всем троим? – Касым удивился. – Как такое возможно? Ведь именно Алекс её нашёл.

– Нашёл и потерял. Вот Великий и решил, что пусть достанется лучшему. Никто из троих не знает, где она. Но биться они за неё будут именно здесь.

– А будут ли? Как-то нечестно: Алекс летать не может. И у Мишака крылья восстановлены. Только у Стального есть реальный шанс победить.

– А саму девушку ты в расчёт не берёшь? Ты думаешь, она будет сидеть и ждать, пока её разделят на троих. Я уверен, что именно она выберет кого-то. Но! Она ведь может выбрать и не дракона. Понимаешь, что это значит?

– Произойдёт то, чего опасаются все и что уже было у нас: Дракону придётся делиться своей властью. Это уже было в истории нашей земли. Ничем хорошим не закончилось. Народу много полегло.

– Вот именно. Властью придётся делиться. Если узнают, что она здесь, наш гарем разберут по кирпичикам.

– Сын, я надеюсь, ты не собираешься… – и Касым заткнул рот кулаком. И у стен бывают уши. А что он собирался произнести, было страшно подумать.

И до него дошло, что просто само провидение направило сына именно сейчас.

Обычно Макс редко появлялся у родителей. Как приближённого одного из претендентов, они принимали его как гостя, а не как сына. Даже между собой называли ирбисом. Слишком высоко забрался. Мать вообще была на сына обижена за невнимание.

И если бы Макс не пришёл, вряд ли бы покои Касыма девушка покинула девственницей. И хрупкое перемирие было бы нарушено.

– Имей в виду, отец, Маша ни о чём не догадывается. И когда я прятал её у нас, не знал о решении Великого.

– А прятал-то зачем?

Но ответить на этот вопрос не дала Лиана. Она вошла в покои Касыма, взглянула на Макса:

– Надо же, котёнок вернулся! А к матери не надо заглянуть? Мало я тебя за шкирку в детстве таскала.

И мать раскрыла объятия. Ничего не подозревающий Макс подошёл в Лиане. Но вместе объятий она схватила его за ухо:

– Ну-ка, говори, паршивец, ты чего нас решил подставить? Когда твой дружбан приезжает? Что вообще всё это значит? Твои проделки? Под себя её готовишь?

[1] «Ветер и роза» Татьяна Лайт

10. Разборки

Утром

у Маши из рук всё валилось. Трясло, словно её ожидала гильотина. Вчерашняя вечерняя встреча с Максом взбудоражила.

Она долго не могла уснуть. Сердце колотилось так громко, что она думала, его слышно даже за дверью. Сначала ей показалась каменной подушка. Она взбила её, подобрала углы, потом решила спать без неё, но так было ещё неудобнее. Ей было то жарко, и тогда она скидывала покрывало, то холодно, и она куталась в него. Ей хотелось пить. Среди ночи она вдруг ощутила такой жуткий голод, что ей показалось, что она проглотила саблю.

Измученная девушка уснула уже под утро. В тот самый час, когда жаворонок запел свой гимн наступающему дню, небо покрылось розовыми облаками, а на траву выпали сотни бриллиантов росы.

Хотя карлицы очень тихо вошли в комнату девушки, она мгновенно вскочила на ноги и с тревогой и каким-то непонятным томлением посмотрела на дверь. Но, кроме карлиц, никто больше так и не появился.

Маша вздрагивала от малейшего шороха за окном. В это утро она научилась различать голос каждой птицы, улавливать трепетание воздуха и отличать его от полёта обыкновенной мухи.

– Девушки! – обратилась она к карлицам, которые накрыли стол к завтраку и собрались выходить. – А… а где завтракают остальные девушки? Тоже каждая у себя? – Маше хотелось непременно вырваться из душившего её пространства.

Вчера, увидев других девушек в зале, она вдруг поняла, что период её отшельничества закончился. Её потянуло к людям. Ей хотелось общаться. Не хватало шуток, пересмешек, сплетен. Недоставало подруг. Всё время одна. Одиночество ей надоело.

– В столовой, – ответила одна из карлиц и продолжила свой путь.

– Подождите! – Маша подбежала к девушке, хватила её за руку, но тут же отдёрнула. Рука карлицы была очень горяча, словно внутри горел огонь. – Подождите, — произнесла она спокойнее. – Я сейчас переоденусь. Я в столовую хочу.

Карлицы на некоторое время замерли, словно в их головах происходила перезагрузка. Потом одна из них нерешительно кивнула.

Пока Маша приводила себя в порядок, карлицы быстренько собрали завтрак обратно на поднос. И когда девушка вышла из ванной комнаты, ничего уже не напоминало о нём.

Она шла по коридору, путаясь в полотнищах шифонового голубого платья. Стараясь не бежать, она то и дело наступала на пятки впереди идущей сопровождающей.

– Ой, прости. Давай, я пойду рядом. Я не хотела, – смущённо лепетала девушка. Но карлица не обращала внимания ни на то, что её фактически подпинывали, ни на слова извинений.

Чем отчётливее становились девичьи голоса, тем сильнее волновалась Маша. Она хотела туда всей душой и в то же время боялась. Теперь она некстати вспомнила, как вчера боролась со стулом. И ей стало смешно.