Драконье гнездо
Шрифт:
— А что именно ты чувствуешь?
— Дрейвен однажды пытался внушить мне — он хотел, чтобы я… — Я смутилась, но продолжила: — Чтобы я сама поцеловала его. И он внушил. Я выполнила его желание. Но потом он надел повязку на свои глаза. Объяснил не очень вразумительно — зачем. Я не поняла, в чём дело. Но теперь понимаю: кажется, он машинально внушил мне мысль поцеловать его. И когда он это понял (понял, что, даже слепой, обладает силой внушения), он надел на глаза повязку, чтобы больше не принуждать меня ни к чему.
— Какая связь между глазами и внушением?
— По даг Куианне помню. Чтобы
— Вот как, — задумчиво сказал Руди и кивнул: — План-то у тебя есть, как бежим?
— Единственный выход, который я знаю, — выход на вертолётную площадку. А может, это не вертолётная. Но выход. Если сможем туда выбраться, половина дела готова. Но, Руди, ты уверен, что хочешь идти со мной? Я ведь, по сути, свою блажь выполняю: пытаюсь освободиться от внушения. Попытка-то будет смертельной.
— Да я понял, что ты хочешь вернуться, — со вздохом пробормотал Руди. — Уиверна того, болезного, брать не будем? Его защищать там, на нижних ярусах, — самое то, если экстрим получить хочешь.
— Руди, догадайся с первого раза, почему я вообще одна хотела идти. — И после его молчания закончила: — Вот именно.
— Лианна, — осторожно начал Руди, — что-то я не совсем понял, что ты там про старуху сказала. Что за кровь она тебе влила?
Выслушав, он машинально забарабанил по столу.
— И когти, значит, выпускать можешь? Ну… А сама внушать можешь или не пробовала ещё?
Сказанное им оказалось для меня полной неожиданностью.
— Как я могу что-то пробовать, если узнала о внушении только сейчас? — спросила риторически — и замерла: когда Монти учил меня выпускать когти, он сказал, что гипнозу меня обучать рано. Сказал. Рано. Значит ли это, что он и в самом деле собирался учить меня внушению? За язык его никто не тянул. Сам предложил. Но разве он не понимал, что даёт мне в руки оружие? Или не рассматривал меня как достойного противника?
Мысли, суматошно скачущие в попытках найти логику, перебил Руди.
— Тот парень, Адэр, сказал, что тебе нужен экстрим. Это, в смысле, тебя напугать надо? И как ты думаешь пугаться? Я понял, что ты бежать хочешь. На нижние ярусы? Но так сейчас вовсю идёт зачистка.
— Я хочу дойти до комнаты Крота, где он пережидал время, чтобы спуститься. Не знаю, что мне точно нужно, но я хочу осмотреть эту комнату. — И усмехнулась. — Путь туда и обратно — оснований для страхов будет довольно. И этот ярус выше тех, на которых сейчас орудуют бригады миротворцев.
— Конкретная цель — это правильно, — согласился Руди. — Только вот неплохо бы ещё раз перекусить, да и в дорогу взять кой-чего.
Пока мы втихую проверяли оружие и боезапас, незаметно подошло время обеда. Прислуга, уже знающая, что мы с Руди предпочитаем сидеть в моей комнате, сразу принесли два прибора ко мне.
Под «кой-чего» Руди, оказывается, имел в виду не только еду. Когда мы, благо никто за нами во время обеда не следил, тщательно отобрали нужные, удобные для переноски продукты и рассовали их по карманам, он деловито прикрыл салфетками наши опустевшие блюда, чтобы никто из прислуги не заметил,
Затем, когда к нам заглянул Фарлей, я выпросила разрешение погулять на воздухе с животным, намекая на вертолётную площадку. Тот, естественно ничего не подозревая, согласился проводить нас. Кстати, его непроницаемо доброжелательный взгляд на нашу старую одежду объяснил, что он привык к разным прихотям гостей Монти. И уже на крыше я догадалась спросить его:
— А даг-ин Монти? Он ещё не появлялся?
— В данный момент он отдыхает, — прозвучало в ответ.
Я метнула взгляд на Руди. Он на меня не смотрел, присев на корточки и гладя Мисти, но по чуть склонённой голове стало ясно: принял к сведению.
Фарлей извинился, что не может остаться с нами на крыше, которая и в самом деле оказалась вертолётной площадкой, пока мы выгуливаем Мисти. А мы заверили его, что теперь дорогу в свои комнаты найдём и сами.
Нет, наверное, со стороны всё выглядело довольно глупо. Но едва за управляющим закрылась дверь в башне, Руди решительно зашагал к какой-то трубе, из-за которой вытянул солидный моток троса — вертолётного, для креплений, как объяснил он. Ещё несколько минут прикидок, как лучше его использовать. Перемотали трос и закрепили его на другой трубе — подальше от двери в башню.
— Мне главное, — негромко сказал Руди, словно боясь, что на просторной площадке нас кто-то подслушает, — донизу, до улицы, добраться, а там я тебя проведу в нору Крота с любого угла. Точно говорю.
Поскольку трос выглядел довольно прочным, я немного поспорила с Руди. Он настаивал, чтобы спускались на двух концах троса, независимо друг от друга. Я предлагала, чтобы не слишком медлить, спускаться на одном.
Как выяснилось через несколько минут, Руди оказался прав, настаивая на своём. Оглядевшись, мы осторожно опустили концы троса за невысокое ограждение. Стена, по которой предстояло спускаться, была глухой — без окон и балконов, не говоря уже о лоджиях. Чему мы, откровенно говоря, радовались. Мисти, подсаженный мной, послушно улёгся на плечах Руди, привычный к переездам, и мешать нам в нашей авантюре не собирался. Я погладила его на всякий случай, чтобы не испугался на высоте, где не будет никаких удобных местечек для опоры ноге или лапе, кроме узких выступов — еле намеченного цоколя. Цоколь тоже появлялся редко — через каждые два этажа. Боком стопы удержаться на нём можно было. А вот чтобы постоять — времени на опыт маловато.
О чём потом и пожалели.
Итак, два психа, опасливо оглянувшись в последний раз на дверь в башню, вылезли за ограждение и начали спуск.
Сначала было хорошо. Ладони вспотели от страха и напряжения и не скользили. Потом монотонность спуска успокоила, и ладони высохли. Несмотря на рельефные перевития троса, пальцы время от времени начали соскальзывать, и вскоре кожа горела, когда приходилось нечаянно съезжать. Зато потом руки снова потели — от страха. И несколько минут снова проходили спокойно. Пришлось натянуть на ладони рукава кожаной куртки, чтобы совсем уж кожу не сорвать.