Драконье гнездо
Шрифт:
— Задумалась?
— Есть немного.
— Лианна… Когда выйдем на поверхность, ты не могла бы позвонить вот по этой карточке? Это… другу моему одному.
— Могу, конечно. — С трудом удержалась от вопроса: а что? Но, кажется, Руди и так меня понял, потому что, вздохнув, объяснил:
— Этот друг давно уговаривает меня улететь с Керы на одну недавно открытую планету. Там мутаций нет, люди нужны… Если бы не наш район, давно бы махнул…
— Руди, — медленно сказала я, поворачиваясь к нему. — Какого… какого дьявола ты мне недавно несчастным голосом заливал, что тебе деваться некуда? Что без меня
— Ну, не совсем специально, положим, — ухмыльнулся Руди. — Но мысль такая была. Сама посуди: одно дело мне на районе жить, где все знакомые, где знаешь, кому руку жать, а в кого стрелять. А здесь… Оставила бы меня среди этих, уивернов, а я о них ни сном ни духом. Да и нужен ли я им, пропади ты вдруг на нижних ярусах? Если б ты меня в городе оставила — я б выжил. А в доме том, богатом… Помнишь, небось, как тот вертолётчик рассуждал? Ну, насчёт мутантов? Во-от. Легко рассуждал. Мутант? Сбрасывай его с вертушки! А что человек живой или там кот — ему это… — И Руди чётко и грязно высказался, что это ему, лётчику. Даже пригревшийся на его коленях Мисти поднял голову. После чего, успокоившись, Руди заметил: — Ну а в первую очередь ты, конечно. Никак понять не мог, с чего тебе взбрендило в башку прогуляться в комнату Крота. А то я своего мира не знаю. Ты б могла в обычное время спокойно пройти лестницы, не будь облавы на мутантов, но — выйди к дому, и пары шагов бы не ступила по тамошней улице. Знаю, знаю, что крутая, только мир тоже надо знать. А тебе — откуда? Вот и поныл.
— Мисти не отдам, — предупредила я.
— Хм… Если Крот живой, на кой мне кот? Неизвестно, куда лечу, а ещё животину с собой таскать…
— Если Дрейвен его узнает, — задумчиво сказала я.
Руди покосился на меня. Снова взглянул в темноту.
— Думаешь, когда снимут с него это самое внушение, и меня не вспомнит?
— Я в гипнозах не разбираюсь. Примерно представляю, но… Мне кажется, он сейчас между двумя состояниями: помнит себя как Крота, но уже что-то воспринимает как Дрейвен. Как-то так.
— А что именно — как Дрейвен?
— Он заставил меня поцеловать его. Но почти сразу надел повязку на глаза. Он понял, что именно сделал. Понял, как это получилось. То есть он вспомнил свою особенность — умение внушать.
Руди внезапно передёрнуло. Он посмотрел на меня с огромным сочувствием.
— Лианна, ты человек. Как ты будешь жить с ними? Ну ладно, у тебя ребёнок… Но… Как я представлю, что ты ненавидела себя и весь мир. И всё оттого, что тебе внушили эту ненависть!
— Первое, что я сделаю, как только всё устаканится, — медленно сказала я, — возьму Монти за грудки и вытрясу из него клятву научить меня защищаться от внушения. Надеюсь, у уивернов есть техники, которые я смогу усвоить.
— Это всё из-за Дрейвена, да? — спокойно спросил он, впервые на моей памяти не споткнувшись на имени.
Помедлив, я покачала головой.
— Не знаю. Проблема в том, что неизвестно… Как объяснить? Не знаю, какой человек появится рядом со мной, когда всё закончится — в том числе и с внушением. Тот, которого я узнала на нижних ярусах, был заботлив и относился ко мне… скажем так, с симпатией. Но кто появится, когда внушение будет снято? Захочет ли этот уиверн иметь дело со мной? Вдруг… Вдруг
Вывод из разговора Руди сделал странный. Он посмотрел на троицу. Мужчина, который до сих пор обнимал девушку, теперь придерживал и парня, прикорнувшего на его плече. Как будто отец — спящих детей. Я тихонько вздохнула. А Руди негромко сказал:
— Думаю, они возражать не будут, если я им предложу поездку к моему другу на другую планету. Кажется, я привык, что мне постоянно приходится кого-то опекать. То район. То тебя. Теперь вот они. Жизнь, — философски завершил он.
И вдруг обернулся на верхние лестницы. Слух у него отменный. Я лишь через минуту расслышала топот ног и еле чувственное дребезжание и подрагивание лестниц. Мужчина, со спящими, насторожился: было заметно, как он напрягся.
— Помощь, — тихо, но чётко сказала ему я.
Еле видный кивок, чтобы не потревожить спящих. Кажется, неизвестный решил, что, раз мы помогли в таком безнадёжном деле, как битва с мутантами, теперь можно нам довериться во всём. Мисти же, напротив, встал с рук Руди и начал дожидаться бегущих сверху, безотрывно выглядывая их, пока не появились. Так что Монти, сбегающего по лестницам в сопровождении четверых, стоя встречали только мы с Руди.
— Что с ними? — резко спросил Монти, кивая на сидящих.
— Отдыхают, — поспешно сказала я. — Нам пришлось столкнуться с «пауками», если ты понимаешь, о ком я.
— Очень даже хорошо понимаю, — с облегчением пробормотал Монти и повернулся к стене, где находилась намертво закрытая дверь.
В его руках появился предмет, похожий по форме на блок вирт-связи. Им-то он и провёл вертикальную линию по левой части двери, где обычно находятся замок и ручка. Что-то щёлкнуло — и дверь поехала в пазы каменного косяка. Дневной свет, даже приглушённый, едва дошедший сюда с верхних ярусов, всё равно сумел затушить свет на лестницах почти до мрака.
Мисти первым вышел на улицу. Его не испугал даже гул повисшего над асфальтом вертолёта. Или уже привык к громадным летающим машинам? Правда, сильным движением воздуха его слегка оттолкнуло назад, к дверям на лестницу. Пришлось взять его на руки. Кот и не возражал.
Уиверны быстро помогли нам сесть в вертолёт — и никто из них не вякнул насчёт мутации. Попробовал бы кто… Я вышла, заранее настроенная на надменные вопли, и успокоилась лишь тогда, когда дверца в пассажирский салон закрылась, а вертолёт поднялся и помчался переулками. Трое беглецов, недоверчиво и со страхом смотревших на уивернов, сообразив, что всё пока складывается для них неплохо, снова и уже с комфортом устроились на пассажирском сиденье и уснули.
Так получилось, что я села между Руди и Монти.
— Что с Адэром?
— Ему больше никогда не быть начальником системы безопасности, — спокойно откликнулся Монти. — И… Лучше тебе не видеть его.
— В каком смысле? — Я задрала подбородок и как можно высокомерней спросила: — А если мне хочется ему пару ласковых сказать? Как бывшему служащему?
— Мне очень жаль огорчать тебя, Лианна… — Монти опустил глаза, и я вдруг поняла, что дело плохо. — Тебе никогда не удастся ему что-то сказать — так, чтобы он понял.