Драконье сердце. Часть 2. В моих руках
Шрифт:
А я даже поблагодарить дракона не могла – у меня не было возможности с ним связаться. И за вчерашнее решение и выход из тяжёлой ситуации – сердце грело то, что он прислушался и пошёл мне навстречу, хотя не обязан был. И за сегодняшнее сдержанное обещание.
С утра пила морофруззо и думала об Але. И улыбка невольно просилась на лицо. И даже творческий подъём появился. Зашевелилось что-то внутри, поднимаясь вверх. Я пыталась поймать, но пока ещё было рано – оно только зарождалось, и нужно было время созреть.
Мурена тоже
Настал час встречи. Сначала зашли журналисты, сняли наши приготовления, поспрашивали чего мы ждём от встречи и как думаем она пройдёт. А потом зашла сирена. И мы с любопытством на неё воззрились. Мы помнили её по конкурсу, нам было тогда лет четырнадцать.
В нашей памяти осталась нежная красивая девушка с наивным взглядом больших небесно-голубых глаз.
Сейчас перед нами стояла женщина, в которой чувствовался какой-то надлом. В глазах усталость и холод. Я бы не узнала её, если бы не знала точно, что это она.
Перед камерами она постаралась улыбаться и быть приветливой. Мы попили тайна, угостились выставленными деликатесами к её приходу.
А потом, когда журналисты ушли, она резко изменилась.
Мурена к тому времени ушла. Почти сразу, как пришла Медея. Посмотрела на неё, удовлетворив любопытство, и ушла.
С Медеи слезла приветливая маска, как вода стекает по камню вниз после ударной волны. Глаза снова стали колючие, а губы превратились в узкую полоску.
Она села напротив в вызывающей позе. И окинула нас цепким взглядом.
– Ну что, поговорим с глазу на глаз?
– Майране можно доверять, – робко сказала я.
– Это ты сама потом решишь, – усмехнулась она. – Кому и что рассказывать. А я хочу поговорить только с тобой.
– Я пойду, – Майрана вскочила и кивнула мне.
Я кивнула ей в ответ, и она ушла из номера, оставив нас вдвоём с Медеей.
– Я слежу за этим конкурсом, ведь в нём участвует сирена с нашего дистрикта, – начала она чуть насмешливо. – И вижу, что вокруг тебя вьются влиятельные драконы. Знаешь, чем ты их привлекаешь?
Она достала из сумки фляжку и налила себе в пустую чашку от тайна жидкость из фляги. Отпила, и глаза её немного заблестели.
Поскольку вопрос был риторическим, я ждала, когда она продолжит. Но на всякий случай помотала головой.
– Чистотой и наивностью, – сказала она и отпила ещё глоток. – Надо признать, девушки из нашего дистрикта самые целомудренные и невинные из всех. Развращённых драконов наша чистота очень привлекает. В других дистриктах девушек хоть как-то готовят к реальности жизни на материке, если уж туда посылают. Они знают правила. Умеют бороться. А мы как рыбки… те гуппи, о которых ты пела… брошенные в аквариум к акулам, – скривилась она.
Налила себе ещё и откинулась на спинку софы с чашкой в руке. Она пила и пила. И чем больше пила, тем её речь становилась обрывистей и бессвязной.
– Ты, наверное,
Голос её звучал глухо, словно она говорила сама с собой. И смотрела она в пустоту, не на меня, отчего впечатление усиливалось.
– Да… Но на самом деле всё не так. Мы для них игрушка, с которой они играют с особой жестокостью, не щадя чувства. Захотелось послушать пения – будь добра пой. Неважно, плохо тебе, или ты не хочешь. Больна или нет настроения. Словно собачка ты должна исполнять его приказы с улыбкой и подпрыгивать от удовольствия видеть хозяина. Может передать тебя друзьям. Да, перед друзьями они особенно любят похвалиться…
Медея тяжело задышала и остановилась, чтобы справиться с эмоциями. Пальцы так крепко сжимали чашку, что, казалось, она лопнет в её руках.
– А наигравшись, он забывает о тебе на долгое время. И весь мир забывает о тебе. Ты не существуешь для мира без интереса к тебе дракона. А если ты провинишься или не подчинишься, они любят наказывать… Он выжигает во мне всю воду, превращая кровь в кипящую лаву, я мучаюсь в агонии, а он равнодушно наблюдает…
Жидкость в её чашке забурлила, вспенилась и брызгами заплескала во все стороны. Заметив это, Медея усмирила поднявшуюся из-за эмоций магию воды.
– Знаешь, почему совсем исчезла Матеция?
Речь шла о второй нашей сирене, участвовавшей в шоу за последние годы.
Медея подняла на меня глаза, и я вздрогнула. Столько боли и страха было в них, что по спине прошёлся холодок.
– Она лишилась голоса. Из-за него, да… Он придушил её за то, что она не так отреагировала на его приказ. И всё… То ли задел что, то ли из-за стресса – она больше не поёт…
Я непроизвольно схватилась за горло. От ужаса волосы по всему телу встали дыбом. Я многое могла представить, но остаться без голоса сирене – нет худшей участи. Такое нельзя пережить.
– Кто? Кто он? Про кого ты говоришь? – потребовала я ответа.
Но глаза Медеи были стеклянными.
– Я не могу сказать. Он один из тех, кто крутится около тебя. Но их много. Таких как он много…
Она опустила глаза. Открыла фляжку, хотела налить себе в кружку, но не вылилось ни капли. Фляжка была пуста.
Сирена поставила стакан на стол нервным движением.
– Ты мне, наверное, не поверишь… И правильно… иначе как тебе дальше бороться. Не знаю, зачем я тебе это рассказываю, – пробормотала она. – Но послушай совета, лучше не становись санорэ дракону. Выбери другой приз. Хотя… тебе он тоже не достанется, – грустно усмехнулась она.