Драконьи тропы
Шрифт:
...И еще не раз за ночь все танцевали, и много еще было спето песен, и много было рассказано разных историй, которые Лиска с Наирой слушали, переходя от одного стола к другому.
Гай тоже несколько раз обошел все плато и в конце концов улегся прямо рядом с источником, в центре внимания всего многочисленного собрания, особенно детей. Через некоторое время у него под боком устроился Руш, на которого несколько раз уже чуть не наступили среди общего веселья. Он решил, видимо, уйти подальше от столов, поскольку есть уже больше не мог, а смотреть на то, как едят другие, да еще и чувствовать все запахи было просто опасно -- сердце могло не выдержать. Гай время от времени раскрывал свои дивные полупрозрачные крылья, и исходящий от источника свет дробился в сверкающих чешуйках на тысячи голубых, сиреневых и зеленых искр. И разлетались в стороны разноцветные
До утра девушки все же решили не оставаться. Завтра рано-рано утром им предстояло проводить Левко, которому надо было еще хоть сколько-нибудь поспать перед дорогой. И посреди ночи, полюбовавшись еще раз на праздник, они отправились домой. Дома они, конечно же, еще битый час делились впечатлениями, говорили обо всем на свете, договаривались о том, что надо бы завтра утром не забыть... В конце концов Лиска не помнила, как донесла голову до подушки.
Гл. 9
...Серым сумраком заползает под деревья рассвет. Из-под промозглой дымки выступают ветки, листья, корявые обомшелые сучья. Сыро и холодно в осеннем лесу, и не хочется вылезать из кое-как согретого за ночь угла под корнями старой поваленной ели. Хорошо, что он натаскал сюда вчера лапника. Он хоть и кололся, а все-таки так было теплее, чем на голой земле, да и укрыться здесь больше нечем было. Так и спали под охапкой листьев лопуха и папоротника, прикрывшись сверху широкими еловыми лапами. Вихорушка пошевелил затекшей за ночь рукой и покрепче обнял братишку. Горошек вечером еще начал кашлять. Вдруг заболеет -- совсем беда. Так и не нашли они вчера дороги домой, по лесу начали кругами ходить, к этой ели два раза выходили, на третий решили здесь заночевать. То есть решил он, Вихор, старший. Младший в самом начале так испугался, что до сих пор и не говорил, и от этого было еще тяжелее, еще страшнее. А вдруг они никогда не найдутся? Ему захотелось заплакать или закричать на весь лес. И он опять вспомнил, что говорил дядька Мухор: "В лесу как заблудишься, самое главное -- духом не падать. Не реви, не ори -- только хуже будет. Опасней страха ничего в лесу нет. От него народу гибнет больше, чем от волков"...
Надо бы на дерево влезть повыше, осмотреться. Только вчера за целый день это невозможно было сделать, Горошек не отпускает от себя ни на минуту -- боится. Может, пока он спит, попробовать? Вихор потихонечку, изо всех сил стараясь не разбудить братишку, высвободил руку, отодвинулся, еще отодвинулся. Не дыша, поднялся, без звука прокрался к одной из высоких елей, что стояли рядом, к той, у которой ветки были поудобнее. И только сделал шаг к дереву, примерился, куда поставить ногу, как в него намертво вцепились маленькие ручонки.
– - Ах ты, мученье мое! Что же ты вскочил-то ни свет ни заря! Ну пусти ты меня, я только на дерево поднимусь, погляжу дорогу -- и тут же слезу. Ничего с тобой не случится, тут же нет никого, ну... Мы же так никогда с тобой отсюда не выйдем, горе ты мое...
Брат только крепче вцепился в его одежду. В его глазах стоял такой ужас, что отойти в сторону хоть на сажень нечего было и думать.
– - Горошек, я с тобой, рядом, не бойся. Стыдно так бояться. Тебя ведь в честь деда нашего Горхом назвали, а он у нас никогда ничего не боялся. Нас сегодня найдут, обязательно, вот увидишь. Ну не реви ты....
– - Вихорушка даже рассердился.
– - Опять не получилось на дерево слазить, а ведь сверху гораздо лучше видно. У нас в Камышанках пожарная каланча-то высоченная, я бы хоть ее, может, увидел, или в Студеных Криницах церковь. Может, и дорогу бы нашел или хоть горку какую повыше, а там.... Ладно, ладно, не реви только, вот я тебя за руку держу, пойдем. Вон там ручеек, мы из него вчера пили. И орехов немного осталось, на, возьми. Потом еще найдем. А пока попробуем вдоль ручья пройти, только сворачивать не будем, он нас к речке выведет...
Измученные страхом голодные дети шли по чужому незнакомому лесу среди неприветливых высоких темных елей. Деревья нависали над ними своими засохшими замшелыми ветками, выставляли навстречу узловатые старые корни. А за ними следом все ползло и ползло что-то невидимое глазу, опутывающее липкой жутью, неотвязное, жуткое...
Лиска вскочила с кровати с лихорадочно бьющимся
– - Наира, Наира...
– - Ты чего, что случилось?
– - Наира села на кровати, сонно протирая глаза.
– - Я сон видела... опять. Наира, я знаю, откуда они. Они из Камышанки в Студеные Криницы шли.
– - Кто? А, да, поняла. Сейчас.
– - Девушка потрясла головой.
– - Так, дети, которые заблудились в лесу. Из... откуда? Ага, сейчас.
Она слезла с кровати, завернулась в одеяло, прошлась по комнате, пытаясь начать соображать, и вытащила книгу.
– - Так, -- она развернула в полную ширину страницу с картой на Лискиной кровати прямо поверх спящего Вихляйки.
– - Камышанка или Студеные Криницы...
– - Вот она, Камышанка, -- Лискин палец уперся в точку на территории Извейского княжества, на Изнорской еще земле, но очень близко к границе с Чернопольем.
Наира запустила пальцы в свои нерасчесанные еще волосы и, задумавшись, смотрела на Лиску.
Та смутилась.
– - Ты думаешь, это сон?
– - Нет, -- подруга помотала головой, -- уже не думаю. Не можешь ты знать про Камышанку, тем более про Криницы: за все время, что мы тут живем, о них и речи никогда не заходило. Я эти названия за всю жизнь всего раза три слышала от ойринских родственников, а ты и слышать не могла. Ну Камышанку, допустим, на карте могла увидеть, запомнить. Но уж названия Студеных Криниц даже на карте нет, вон только точка стоит. Я его знаю, потому что от бабушки слышала, а тебе не от кого было его узнать. Удивительно, конечно, что ты их слышишь и видишь, далеко это слишком, ну...
– - Наира пожала плечами, -- значит, видишь.
– - И что делать?
– - Лиска была очень встревожена.
– - Они там голодные, перепуганные, никак не могут выйти ни на какую дорогу, мерзнут ночами, а ночи все холоднее. Маленький кашлять начал. А самое ужасное -- за ними все время кто-то крадется, кто-то очень страшный. Надо что-то делать. Немедленно. Что ты думаешь? Как можно туда попасть? Я бы попробовала.
– - Погоди немного, сейчас подумаю.
Наира молча и сосредоточенно заправила постель. Так же ничего не говоря, оделась. Вытащила из-под кровати туфли, нацепила одну и, держа вторую в руке, решительно повернулась к Лиске.
– - Одну я тебя никуда не отпущу. Пойдем вместе.
– - Но, Наира!
– - Только вместе, иначе ни слова больше не скажу.
– - Ладно.
– - Тогда слушай. Вот какой у меня план. Мы с тобой сегодня свободны, нам только Левко проводить -- и можно целый день делать что сами решим. Нам больше всех досталось готовить для праздника, и на сегодня нас ото всех дел освободили. И даже дома никого нет. Канингем с Дарианом где-то по делам ходят вместе с Сезамом. Мальчики, которые вчера прибыли, сегодня у Орвина с Ведайрой, а астианки -- у Верилены. Они поведут Фрадину к Сурнели, а потом будут отмечать Вериленин день рождения, только к вечеру появятся. В общем, если мы сейчас исчезнем, никто и не заметит. Мы можем проводить Левко до Ойрина, а от Ойрина попробуем добраться до тех мест. Не пешком, конечно, там на лошади день пути, если не больше. От Ойрина -- смотри, вот отмечено -- есть портал до Горелок. Это точно, он у Лестрины в огороде начинается. А от Горелок уже не так далеко до Косых Сосен, можно даже пешком дойти часа за два -- за три, а можно лошадь попросить ненадолго, денег захватим на всякий случай. А от Сосен что до Камышанки, что до Студеных Криниц -- рукой подать, четверть часа ходу или чуть побольше. А еще около Горелок, говорят, есть "щелей" несколько штук. Вдруг повезет, найдем "щель" в нужную сторону. Там магии, конечно, совсем немного, это будет очень трудно, если вообще получится, но мы возьмем с собой талисманы, может, и пройдем.
– - Наира, ты -- чудо!
– - Лиска была рада несказанно.
– - В этом нет никакого сомнения, -- улыбнулась ведьмина внучка.
Она свернула карту, расстеленную на Лискиной кровати. Мирно спавший под картой Руш даже не шелохнулся. Лиска задумалась. Надо было еще как-то изловчиться, чтобы оставить дома это сокровище. Было на такой случай одно верное средство. Хотя это, может быть, и не по-товарищески...
Лиска переглянулась с подругой, подошла к окну, с громким стуком отворила форточку и начала укладывать в котомку все самое необходимое для похода в... пока даже неясно куда.