Драконьи тропы
Шрифт:
– - Канингем, -- голос ее звучал уже полнее и громче, но так жалобно и горько, что Лиска никак не могла поверить, что это ее, Кордис, голос, -- Канингем, ты не уходи никуда.
– - Ну, что ты, что ты, я здесь, мы все здесь, и Дариан, и девочки. Ты такая молодец, в последний момент их выдернула. Все хорошо, умница.
Голос его звучал низко, сочно и так спокойно-ласково, что Лиска вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, и в носу защипало...
– - Канингем, у меня сил нет, совсем.
– - Ничего, ничего, это быстро пройдет. Поспишь сейчас, и все пройдет. Давай, я тебя сейчас в постель отнесу.
Он осторожно взял ее на руки и понес в ее комнату,
– - Канингем, -- жаловалась Кордис, -- ты меня как женщину совсем не замечаешь.
– - Ну что ты такое говоришь. Замечаю, конечно же, замечаю. Ты удивительная женщина. Хочешь, я тебе духи подарю?
– - Не надо, я их не люблю. У меня от них изжога начинается. Ты лучше вот что... Канингем, Канингем, -- слабый ее голос зазвучал вдруг нежно и даже игриво, -- Канингем, поцелуй меня, пожалуйста... Нет же, нет, не так. Что ты меня как покойницу -- в лоб... Ну да, в щечку, это лучше, но ведь так сестер целуют и подружек иногда. Нет, Канингем, ты меня по-настоящему поцелуй, Канингем...
– - Но ведь мы с тобой друзья, Кордис...
– - А ты по-дружески, только покрепче, ну... Вот да, почти так. Еще. Еще.
– - Погоди-ка, Кордис. Если уж на то пошло, про нежность и всякое такое, я тебе спою сначала, как у приличных кавалеров водится. Минуточку, я сейчас.
Он зашел к Дариану, снял со стены свою... (скорее всего, это была все-таки лютня, только необычной формы, с крутыми изгибами) и шепотом спросил у друга:
– - Долго еще?
– - Минуты три-четыре, скоро должно подействовать.
Канингем вышел. Вскоре они услышали мягкий перебор струн и его низкий глубокий голос. Пел он как-то странно, совершенно необычным для Изнорья манером и, что самое удивительное, на незнакомом им языке. И это был не никейский, основам которого учили в каждой изнорской школе, и не астианский, который редко-редко, но все же можно было кое-где услышать, и не чернопольское наречие. Может быть, это был язык Шельда? Впрочем, неважно. Песня была красивая, нежная и немного грустная.
Затих, словно угас, последний куплет, последний аккорд. Канингем осторожно прикрыл за собой дверь в комнату магички и вошел в Дарианову гостиную-спальню-кабинет.
– - Спит, все в порядке. Проснется, поест, как следует, передохнет и восстановится.
– - А что с ней, Канингем? Что это было? Она что, дракон? То есть я хотела сказать, она что, умеет превращаться в дракона?
– - Нет, Лисса, нет. Не так. Она живая женщина, маг. А дракон... Он возникает в моменты, когда она сильно взволнована, когда появляется большая опасность, причем не для нее самой, -- он подумал, подбирая слова.
– - Словом, это происходит, когда нужно кого-то или что-то спасать. Возникает он, как многие здесь драконы, из всего того, что есть под рукой, ну или под ногой, а в отличие от других этот дракон вбирает в себя как свою составную часть еще и саму Кордис. Первый раз когда-то давно это у нее получилось нечаянно, потом получилось еще и еще... Иногда, три дня в самое полнолуние, она может вызывать его, превратиться по собственному желанию. А обычно (если тут вообще можно говорить о чем-то обычном) это случается без ее на то воли, само собой, от сильного душевного беспокойства.
– - А она беспокоилась?
– - удивилась Лиска.
– - А как же. Она вас хватилась сразу, как только вы не вернулись из Ойрина. За последние несколько часов она тут все вверх дном перевернула и прочесала все Драконовы горы по самую Астиану.
– - Но мы ведь не знали, что нас будут искать, --
– - Вы же нам сами сказали, что мы можем быть свободны до самой ночи, -- Лиска даже расстроилась.
– - Я же никак не думала,... А зачем она нас искала?
– - Как зачем? Она вас сейчас учит всяческим перемещениям и, естественно, отвечает за вас. Она отслеживает все ваши путешествия. Ей как никому известно, что как только молодые маги и магички начинают видеть порталы и щели, они тут же лезут во все первые попавшиеся дыры так, словно у них вообще никогда не было головы.
Лиска вдруг вспомнила.
– - А когда мы позавчера в первый раз щель сами находили, она что, тоже знала наперед, что мы там будем?
– - Точно знать не могла, конечно, но наверняка предполагала.
– - Но ведь там...
– - она осеклась, чуть было не сказала, что было "там" и в последний момент успела сообразить, что это будет похоже на жалобу.
– - А если бы там с нами что-то случилось?
Канингем посмотрел на нее внимательно, что-то соображая.
– - Она во всех сколько-нибудь опасных случаях всегда находится рядом, пасет на каждом шагу как наседка, ну и нервничает, конечно, никогда же нельзя все заранее знать. Видели у нее шрам на лбу? Это ей пришлось как-то сражаться за одну свою ученицу. Мы думали, она вообще не выживет, такая была рана.
– - А...?
– - Так, -- на этот раз первым потока вопросов не выдержал Дариан, -- давайте-ка захватим с собой что-нибудь перекусить и пойдем на улицу. Там нас Писатель ждет, Сезам то есть, как он сам себя последнее время величает. И вы нам там расскажете, куда это вы запропастились, и что с вами приключилось. Без Сезама ваша история могла закончиться совсем по-другому, и ему тоже будет интересно вас послушать.
В самом деле, совсем недалеко от дома поперек речки, пропустив ее под животом, колоссальной серой глыбищей высился Сезам, подперев скалоподобную морду когтистой лапищей.
Вокруг толпились во множестве вязы в пышных своих кронах, прихваченных уже желтым осенним пламенем. Золотые и лимонные блики, отражаясь от дробящейся меж камней воды, играли на каменной его чешуе и таяли в прохладном воздухе вокруг. И как нельзя более кстати были сейчас его желтые глаза, в которых отражалась осень Драконовых гор.
И взглянул на них дракон. И вопросил у них дракон:
– - Куда же, девы, ноги вас носили?
Его могучий голос отзывался рокочущим эхом где-то внутри живота и, наверное, валил бы с ног, если бы грохотал в полную силу. Поэтому говорил Сезам по драконьим меркам почти шепотом, и от того звук, наполняющий все пространство, казалось, поднимался из камыша на берегу и сочился из-под камней под ногами.
Маги с ученицами устроились на больших валунах рядом с драконом, и девушки начали было свой рассказ, как вдруг в речку, подняв тучу брызг, плюхнулся невесть откуда Гай. С удовольствием потоптался рядом, благосклонно принимая возмущенные возгласы облитых речной водой волшебников, сложил крылья и пристроился под боком у Сезама и тоже приготовился слушать.
Рассказ вышел длинный и подробный, правда, не очень складный. По просьбе магов Лиска во всех деталях, не упуская мелочей, пересказывала свои последние несколько снов и на пару с Наирой вспоминала все свое сегодняшнее приключение. О том, как они добирались туда, девушки постарались рассказать как можно проще и короче (про лошадь, конечно же, пропустили). Зато уж о дороге обратно пришлось рассказывать все. Рассказ подошел к концу в том самом месте, где они оказались запертыми в осыпавшемся с двух сторон тоннеле и начался обвал.