Драконий бог Нары
Шрифт:
– Эй! Я к тебе обращаюсь!
– Ой, да хватит уже скулить.
Лопаясь от злости, Такая перевел взгляд за окно. Младшие школьники бежали по дорожке через рисовое поле, размахивая пакетами - небось возвращались из бассейна. Бежали в неожиданных сумерках, без зонтов, с веселыми криками - словом, казались чрезвычайно довольными.
Чиаки и Такая вернулись в Тэнри, а оттуда направились к горе Сиги.
*
Они выехали на восточную магистраль и, к тому времени, как промелькнула развязка Храма Хорю, ливень кончился. Устроившись на сиденье, Такая заглядывал то
– Эээ…После станции Одзи через реку…
– Ну! Говори, куда ехать. Санго…найди местечко Санго!
– Да знаю я, заткнись уже…Стоп! Здесь налево!
– …!
Дико взвизгнув шинами, Леопард дернулся влево с такой силой, что Чиаки и Такаю отбросило в сторону.
– Тупица! А пораньше предупредить нельзя было!
– Ты просто гонишь как не в себя, ублюдок!
Едва контролируемая машина рвалась вперед, унося своих перебранивающихся пассажиров к дому жертвы, что находился в местечке Санго у подножия горы Сиги. Когда они прибыли, было чуть за два. Дом нашелся сразу же: даже не глядя на карту, они мигом заметили группу людей в трауре, которые столпились около большой усадьбы с черепичной крышей и белой оградой. Леопард остановился чуть поодаль, около рисового поля. Чиаки и Такая вышли, в лицо мягко дул прохладный, свежий после недавнего дождя ветер.
– Тут что ли…?
– Такая остановился на мокром асфальте.
– Ничего себе домик.
– Он, наверное, землевладелец в первом поколении или кто-то вроде этого. Если верить газетам, он директор какой-то там компании… - Чиаки достал из блокнота записку и копию газеты.
– Имя жертвы Сиохара Козо, пятьдесят восемь лет. Представительный директор строительной компании Сиохара, главный офис в Наре. Кажется, его компания - ведущая в этих местах. Умер позавчера вечером. Случилось это рядом с работой, и никаких причин возгорания не обнаружено. Полиция подозревает самоубийство, но виноваты во всем шаровые молнии.
– И свидетелей нету?
– Есть. Здесь пишут, якобы несколько служащих из компании видели, как шары огня атаковали его.
– Хммм… - Такая нахмурился.
Он чувствовал странный мороз по коже. Конечно, это естественно, когда наблюдаешь чьи-то похороны, но похожая аура уже появлялась на Рюо.
“Онре что ли вокруг бродят?”
Между тем, песнопения в доме стихли. По рисовому полю, блестящему от дождя, проехал катафалк и остановился перед воротами - подошло время похоронной процессии.
– Станем поближе?
– …Угу.
У дома столпились сопровождающие и соседи, пришедшие помочь. Старшие женщины в фартуках сбились кучками для проводов. Такая и Чиаки замешались между ними, как раз вовремя, чтобы поймать пересуды.
– Еще одна смерть…
– Теперь бедствие постигло и Сиохара-сан…
Невольно заслышав приглушенные разговоры, Такая и Чиаки переглянулись.
– Уже трое…
– А со смерти его жены прошло только полгода…
– И что же здесь творится..?
В женский шепоток ворвался чей-то голос: мужчина - видимо, он был главным распорядителем - обратился к толпе.
– Мужчина…?
– изумился Чиаки.
–
– А?
– переспросил было Такая, но тут люди со двора потекли прямо на них.
Похоронная процессия наконец тронулась. Шум усилился, когда толпа выстроилась в две линии и из числа сопровождающих показалась скорбящая семья. Девушка в форме (наверное, она ходила в среднюю школу) прижимала к груди портрет погибшего. Ее длинные волосы были зачесаны и стянуты в узел, а печальное лицо и поникшая голова производили жалкое впечатление. Позади следовала пара в летах, а за ними несколько человек несли белый гроб.
– А… - внезапно вскинулся Такая.
– Что?
– отозвался Чиаки.
– Это…там…
Чиаки посмотрел туда, куда указывал Такая. Белый гроб как раз загрузили в катафалк, дверь захлопнулась, а родственники погибшего грустно смотрели…
– …!
– Чиаки распахнул глаза.
Над их головами повисло нечто вроде темного тумана, над девушкой с портретом туман казался даже гуще.
– О…!
– одновременно выдавили Чиаки и Такая.
В обоих ударила “злоба” - ее ни с чем не спутаешь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: темная аура над девушкой, порожденная сгустком негативной энергии, обладала значительной силой.
“Неужели цукумогами(3)…?”
Чиаки сконцентрировался и начал прощупывать туман; ощущение было, будто пытаешься разглядеть что-то во тьме. Аура чуть рассеялась и приняла очертания округлой вазы. Нет, не вазы. Чайник. Заварочный чайник!
Чиаки пораженно вдохнул.
“Неужели это…!”
– Убийца!
Из дома вырвался пронзительный женский вопль.
– …!
Чиаки и Такая вышли из транса и дружно развернулись на голос. Молодая женщина со встрепанными волосами проталкивалась сквозь толпу.
– Не давайте ей себя обманывать! Она нелюдь! Чудовище! Она его убила! Чудовище! Убийца!
Люди зашумели. Несколько мужчин потащили ее в сторону, но женщина продолжала кричать, тыкая пальцем в девушку с портретом:
– Это она его убила! Чудовище! Верни его! Убийца! Убийца!!
Ее увели в дом, но вопли продолжали лететь и оттуда. Пожилая пара, очевидно, родственники покойного, подозрительно покосилась на девушку. Видимо, та выслушивала подобные обвинения не впервые: она заметно побледнела, а ее занятые портретом руки мелко дрожали. Девушка не отрывала взгляда от земли и покусывала губу. Такая укоризненно посмотрел на Чиаки, и тот недоуменно поморщился.
“С чего вся эта шумиха?”
Помедлив, процессия продолжила путь, будто ничего не произошло. Девушка забралась в катафалк, и машина, загудев протяжно и низко, тронулась, оставив толпу, сцепившую ладони в молитве. Катафалк исчез из виду, и церемония подошла к концу. Родственники умершего сели в микроавтобус, чтобы ехать в крематорий, а оставшиеся люди принялись за разговоры. Именно поэтому Чиаки и Такая, одинаково угрюмые, не могли еще уйти.
“Эта девочка…чудовище…”
В укромном местечке Чиаки отловил служащего, который был очевидцем. Он быстро предъявил визитку и был вознагражден подробным рассказом.