Драконий Оборотень
Шрифт:
— Гостиница, честно говоря, третьесортная, — некоторое время спустя высказывал свое мнение Грейн. — Вы хоть комнату видели? Лучше б я на конюшне ночевать остался.
— Еще не поздно, — тут же откликнулся Хират, шагающий позади него. — Можешь отправляться на конюшню, сбережешь нам деньги за одно место. Их и так, кстати, уже осталось совсем немного.
— Почему ты все время пытаешься на мне сэкономить? — искренне возмутился Грейн. — Чем я хуже других?
Хират смерил его многозначительным взглядом.
— Не хочется тратить полдня на перечисление — уж больно кушать хочется. Но после десерта ты можешь мне напомнить.
— Ну,
Поскольку «совершенство» шло сзади, то дать Грейну подзатыльник ему не составило никакого труда. Рыжеволосый оборотень обиженно охнул, в тон ему тихо звякнули струны новенького суарилла. Я покосилась на инструмент и тут же прикусила нижнюю губу, чтобы не начать глупо улыбаться прямо посреди улицы.
Дело в том, что покупка Грейном этого самого инструмента и стала основной причиной репрессий со стороны Хирата. Отправленный по приезду в город наравне с остальными на поиски приличной гостиницы, Грейн пропадал где-то целых три часа, заставив нас всех изрядно поволноваться. Когда же он, наконец, вернулся, то обнаружилось, что гостиницу он не нашел, зато на всю имевшуюся у него наличность ухитрился приобрести вот этот самый инструмент. Не ожидав от него подобного разгильдяйства, рассвирепевший Хират едва не пришиб беднягу на месте. В принципе, на тот момент мы все были с ним солидарны — тем более, что денег и так оставалось совсем немного, и на хорошую гостиницу теперь уже точно не хватало. Пришибить-то, конечно, Хират его не пришиб, но в отместку конфисковал у него один из самых дорогих перстней и теперь то и дело демонстративно шпынял, не давая забыть, кто у нас тут самый безответственный растратчик. Грейн, несомненно чувствуя свою вину, стоически терпел.
— Странные у них отношения, — негромко сказала я Севу, глядя, как парочка оборотней впереди нас все еще самозабвенно переругивается. — Никак не пойму, друзья они или враги?
— Закадычные враги, — усмехнулся Сев. — Или заклятые друзья, как тебе больше нравится. Это как в поговорке — и вместе тесно, и врозь скучно.
— Ясно, — вздохнула я. — А они, случайно, не братья?
— Угадала, — усмехнулся Сев. — А что, знакомая ситуация?
— Угадал, — в тон ему отозвалась я.
И внезапно почувствовала, что ужасно соскучилась…
По Солар.
— Не пойму, почему мы не остались ужинать на нашем постоялом дворе? — негромко поинтересовался Хират, усаживаясь через некоторое время за стол под чадящим светильником в корчме «Худой сапог». — Между прочим, ужин там входит в стоимость ночлега. Сплошная экономия.
— Не удивительно, — отозвался Сев, неторопливо отстегивая пояс с оружием и складывая их на стол рядом с собой согласно местным правилам хорошего тона. — Видел я тамошнего повара. Хозяину стоило бы еще и приплачивать тем, кто отважится отведать его стряпню.
— Лично мне здесь нравится, — задумчиво сообщил Грейн, провожая одобрительным взглядом пышногрудую служанку с пустым подносом в руках. Надо сказать, недвусмысленное внимание нашего друга лже-эльфа не осталось незамеченным, девица то и дело оглядывалась и временами смущенно хихикала.
— Кончай дурака валять! — сердито прошипел Хират и с силой пнул братца под столом сапогом. Грейн болезненно поморщился, однако наблюдать за служанкой
Сев между тем продолжал:
— К тому же у этой корчмы есть еще одно существенное достоинство — по этой улице редко ходит стража.
— Что же тут хорошего? — удивилась я.
— Для тех, кто не хочет ни при каких обстоятельствах стать объектом ее внимания, это просто отлично.
— Но тогда здесь наверняка полно проходимцев и жуликов!
Оборотень едва заметно улыбнулся.
— Жулики и проходимцы есть везде, Мирра, здесь их просто легче распознать. В любом случае, нам тут бояться нечего. А сейчас давайте-ка лучше ужинать.
Мы успели с аппетитом ополовинить содержимое своих тарелок, когда я заметила, что нашей дружной компанией заинтересовалась троица посетителей за столом неподалеку. Один из них, тощенький рыжий мужичонка в пестром жилете, то и дело хмуро поглядывал в нашу сторону и что-то нашептывал своим товарищам. Что им от нас нужно? Некоторое время я настороженно следила за ним краем глаза, однако больше мужичок пока ничего не предпринимал. Я уже совсем было выбросила его из головы, как вдруг он вскочил из-за стола и, ткнув в нашу сторону своим костлявым пальцем, громко и драматично произнес на весь зал:
— Братцы!.. Это — оборотни!!!
В корчме, словно по волшебству, стало тихо. Все ближайшие к нам посетители дружно уставились на нас — кто с удивлением, а кто и с недоверием. В полной растерянности я быстро взглянула на своих спутников, которые, как ни странно, продолжали сохранять невозмутимое спокойствие. Неужели мои личины по какой-то непонятной причине вдруг развеялись в самый неподходящий момент? Но нет, все было в порядке, и я в недоумении снова обратила взгляд на рыжего мужика. Колдун, что ли? Да нет, не похож что-то.
— Чего, ведьма, головой-то вертишь? — злорадно осклабился на меня мужичок. — Да-да, вижу все! Все ваши богомерзкие штучки вижу, как на блюдечке. Вот! — он дернул за шнурок, болтающийся на тощей шее, и потряс в воздухе выскользнувшим из-за ворота небольшим овальным камушком-подвеской. — Амулет специальный имею, против всяких там оборотней-упырей заговоренный!
Я мгновенно узнала камень и досадливо поморщилась. Саттенгир — амулет, позволяющий видеть истинный облик сквозь наведенную личину — зловеще поблескивал в худых пальцах доморощенного расиста. Саттенгиры обычно различались по степени сложности и, соответственно, по способности «видеть». Этот камень был темно-синим, а значит, был сделан знающим сильным магом. Трудно себе представить, чтобы такая серьезная вещь могла оказаться в руках подобного оборванца законным путем. Однако факт оставался фактом — для саттенгира такого класса мои личины выглядели дырявыми, как решето.
Между тем внимание практически всех посетителей корчмы успело сосредоточиться на нашей четверке. Отношение к обвинению на этот раз заметно изменилось — судя по всему, рыжий мозгляк пользовался здесь определенным авторитетом. Кое-кто даже поднялся со своих мест, как бы между прочим поддергивая рукава и окидывая нас красноречивыми взглядами мясников-энтузиастов. Вечер быстро переставал быть приятным. Наличие оружия, мысленно отметила я, в данном случае себя абсолютно не оправдало.
Лихорадочно пытаясь сообразить, что делать, я увидела, как Сев выразительно поднял руки ладонями вверх, показывая, что они пусты, и спокойно произнес: