Драконий принц в академии ведьм

Телес Илия

Я чуть шире раскрыл глаза, приготовившись к рассказу верховного. Всё-таки он признался, что ему известно о ведьме больше, чем он говорил раньше. Хотя… В этом я даже не сомневался.

— Когда-то тьма главенствовала над нашим миром. Она захватила королевства и очерняла сердца людей. Немногим удалось закрыть от неё в свою душу, и чтобы избежать ужасной участи и укрыться свои сердца, светлые маги скрылись в горах. Отыскав сердце гор — камень с сильнейшей светлой магией, они стали в поте лица трудиться над созданием сильнейшего артефакта, способного заключить тьму внутри себя. Именно этот артефакт в настоящий момент находится у Эргарда, — кивнул верховный в мою сторону и немного помолчал. — Выйдя на поверхность, маги знали, что тьма окажется бессильной перед артефактом, и они не прогадали. Любовь, которой были наполнены

магические звёзды, и свет, идущий из сердец жаждущих мира, покорили алчную тьму. Она просто не смогла оказать сопротивление и оказалась в ловушке. Потихоньку сердца людей, драконов, магов, стали оттаивать… Маги решили спрятать артефакт в том самом месте, где нашли сердце гор… Они запечатали его, наложив на него мощнейшее заклинание защиты, надеясь, что тьма никогда не сможет выбраться наружу. Вот только оставались люди, которые не желали выпускать из своего сердца остатки тьмы, они распаляли её внутри с лютой ненавистью ко всему живому… В погоне за славой и величием, они пытались вернуть ту, что давала им всё это — тьму. Так родилась Тень. Приспешница тьмы, которая стала искать тёмное сердце и жаждущую мести душу… Так Тень нашла свою первую жертву — девушку, которая была якобы обманута и брошена своим возлюбленным. Однако Тень ошиблась. Посеяв в сердце бедняги тьму, она не получила нужных результатов, потому что любовь оказалась сильнее… После смерти возлюбленного первой горной ведьмы, той стало известно, что на самом деле он не бросал её, что это Тень прокляла его и заставила сбежать от своей любимой… И тогда ведьма начала искать способ вернуть всё на круги своя и избавиться от тьмы окончательно. Возлюбленный ведьмы постоянно перерождался, тьма, в свою очередь, пыталась причинить ей боль, убивая его, лишая их возможности быть вместе, но она продолжала бороться. И тогда на горизонте появилась другая ведьма — сильная, обладающая огромной волей и большим корыстным сердцем. Она мечтала о власти, жаждала стать великой. Для неё не существовало ничего святого. В её сердце не было места для любви. Этой ведьмой стала… — верховный замолчал. Он выждал некоторое время, а потом сделал глубокий вдох и покачал головой. — Тёмная стала новой ведьмой. Она впустила в своё сердце тьму и позволила ей забрать свою душу. Именно Тёмную нам следует уничтожить, а тьму заключить в артефакт и на этот раз избавиться от него… Конечно же, без тьмы не бывает и света, поэтому есть один способ, который позволит сохранить тьму, но больше не даст ей возможности захватить власть над нашим миром: мы заморозим артефакт при помощи магии и расколем её на тысячи мелких осколков, которые впоследствии разбросаем по всему миру. Так тьма никогда не сможет восстановиться. Собрать эти осколки будет просто невозможно.

Я опустил голову. Пусть теперь верховный и рассказал нам всё, что ему самому было известно о ведьме, на которую мы должны будем выйти с боем, мне всё равно казалось, что он не договаривал что-то, словно упускал какую-то важную деталь.

— Как тьме удалось выбраться наружу, если артефакт был спрятан в горах? Почему теперь он оказался у Эргарда? — подала голос Мэйлисс, явно озадаченная рассказом Демиуса Левара, в котором и сама уловила недоговорённость.

— С годами гора, в которой был скрыт артефакт, распалась… Добывая драгоценные камни, кто-то смог отыскать и расколовшийся на две части артефакт… Кто-то поговаривает, что маги, которые заточили тьму впервые, вложили в этот артефакт свойство — он должен был найти добровольца со светлым сердцем, который наполнит его любовью и победит тьму, и, по иронии судьбы, им стал тот, кто близок ведь… — верховный снова оборвался на полуслове и внимательно посмотрел на меня. — Я больше ничего не могу говорить. Мы просто должны попытаться начать тренировку.

??????????????????????????Мне не нравилось то, что Демиус Левар продолжал умалчивать часть правды. Он сказал, что артефакт попался тому, кто близок ведьме, но артефакт теперь был у меня, и если я близок ведьме, то… Я покосился на Мэйлисс. Нет! Она точно не могла оказаться той тёмной. Или могла? Могла ли она искусно обманывать меня? А если так, то как же видения Розалинды, в которых говорилось, что кто-то из нас может умереть? Я путался в новых знаниях ещё сильнее и не понимал, что происходит. Казалось бы, что должно быть проще, но нет — проще не становилось.

— Я попробую использовать

против вас заклинания атаки, похожие на тёмные, а вы должны будете попытаться отбить их… Вам нужно подготовиться к встрече с ведьмой. Без подготовки даже артефакт может оказаться бесполезным, — кивнул верховный.

Вот только состояться тренировке было не суждено, потому что на плечо Демиуса Левара сел ворон с жгучим чёрным оперением, что-то прокаркал, и тот побледнел, посмотрев на нас.

— Вынужден извиниться перед вами. Я должен уйти ненадолго. Возникли неотложные дела!

Мы с Мэйлисс переглянулись, а верховный спешно удалился.

— Ты веришь ему? — спросила маленькая ведьмочка, а я пожал плечами и не успел ответить что-то на её вопрос.

Со стороны академии к нам подбежал мальчишка, скорее всего, помощник с конюшни. Он внимательно оглядел нас и повернулся к Мэй.

— Мэйлисс, в кабинете ректора тебя ожидает леди Магнолия Винн, — протараторил он и побежал обратно.

— Магнолия Винн? — Кажется, я уже начал догадываться, кто это, но решил уточнить.

— Моя мачеха… И если она явилась в академию, случилось что-то серьёзное!

***

До академии мы добрались быстро. Мэйлисс переживала, что появление её мачехи и видения Розалинды как-то связаны между собой, а я не знал, как поддержать её. Что я мог сказать? Быть может, именно так всё и есть?! Если отец Мэй попал в беду, то она не станет сидеть сложа руки. У этой маленькой ведьмочки большое сердце… Огромное… И она бросилась бы в одиночку на выручку родному человеку. Я вспомнил, как отчаянно она поспешила спасать раненого дракона, думая, что это я… Сердце сжалось, и мне захотелось поговорить с ней о том, что между нами происходило. Это важно было сделать до встречи с ведьмой, потому что такая возможность могла и не представиться нам больше…

— Мэйлисс, я хотел сказать тебе о том, что помолвка с Розалиндой — это всего лишь слухи. Отец неправильно понял меня. Мне пришлось назвать ему имя девушки, из-за которой я решил задержаться в академии ведьм. Я не мог ведь поделиться с ним новостями о тёмной горной ведьме, которую мы должны убить. Пожалуйста, прислушайся ко мне!

— Всё это не так важно сейчас, Эргард. Больше всего на свете в эту секунду мне хочется узнать, почему мачеха явилась в академию… Если мой отец попал в беду, если он у ведьмы… — Мэйлисс негромко всхлипнула, а я взял её за руку и немного сжал, стараясь заглянуть в глаза девушки.

— Мы спасём его вместе! Я обещаю тебе, Мэй, что буду рядом с тобой! Ты слишком дорога мне!

На губах ведьмочки появилась тень улыбки, но долго она не продержалась, стёрлась с её лица уже через несколько секунд. Мы стояли около кабинета ректора и долго не решались войти в него. Однако следовало как можно быстрее узнать, что случилось. Я надеялся, что всё дело в чём-то ином. Быть может, мачехе стало известно, что её падчерица спасла короля драконов? Вдруг она пришла сюда для того, чтобы попросить Мэйлисс взять какую-то награду у моего отца для них?.. Может, снять с виконта клеймо опального? Однако это решать точно не королю драконов, а верховному…

Я первым постучал, заставляя Мэйлисс прийти в себя. Улыбнувшись ей в попытке успокоить, я открыл дверь и пропустил её вперёд. За столом ректора сидел верховный — так вот куда он так спешно удалился… Мачеха Мэйлисс в своих пышных юбках и пёстром наряде больше напоминала пуховое одеяло. Я немного поморщился, но старательно скрыл своё презрение. Скорее всего, такое отторжение к женщине появилось только потому, что она обижала Мэй, а не из-за её желания пафосного самовыражения… Я никак не мог повлиять на прошлое, а ведьмочка всё равно простила своих родственников. Она не держала на них зла, да и, наверное, вообще, не умела ни на кого злиться.

— Я попрошу посторонних покинуть этот кабинет, только тогда я начну говорить! — заявила женщина, вздёрнув свой остроконечный нос с небольшой бородавкой сборку вверх.

Я посмотрел на испуганную Мэйлисс, а она сделала шаг ко мне и буквально вжалась в моё плечо, с которым соприкоснулась своим.

— Уверен, что я не посторонний человек. Демиус Левар может убедить вас в этом. Я кронпринц Ар-Светлерры, ран Эргард Тейрин! — представился я.

— Какое мне дело до драконов? Я не собираюсь говорить в присутствии посторонних! Или моя жалкая падчерица успела обзавестись женишком? — ядовито хихикнула Магнолия Винн.