Драконий принц в академии ведьм
Шрифт:
— Это тебе за Мередит! — процедила я сквозь зубы и покосилась в сторону нашей старой кухарки и профессора Джекинсона.
Профессор прижимал Мередит к себе, пытаясь привести её в чувства, а вокруг него светился зеленоватый защитный купол, за которым он укрывался от нежити, потому что пока не мог сражаться с ними. О том, как именно связаны Мередит и профессор, я могла только догадываться, и я очень рассчитывала, что она не погибнет, тем более, как мне показалось, лицо кухарки стало понемногу преображаться, точно она молодела.
— Эргард, любовь не слабость… И я жалею, что не сделала этого
Глава 44. Эргард
Слова Мэйлисс подействовали на меня, как активатор мощнейшего заклинания. Я позволил артефакту начать работать, поглощать тьму ведьмы, пусть до этого не знал, как именно сделать это. Конечно, я всё ещё пытался понять, как Демиус Левар мог оказаться моим братом, и почему именно моя мать впустила тьму в своё сердце и стала её сосудом. Однако признания Мэйлисс свели меня с ума. Ради неё я готов был пойти на многое. Мне следовало защитить её, спасти из лап Тёмной. А потом мы обязательно поговорим о наших чувствах, обсудим всё и решим, как быть дальше. Впрочем, тут и обсуждать было нечего — она уедет со мной в Ар-Светлерру.
— Не делай этого сын! — попыталась остановить меня ведьма. — Ты убьёшь меня! Ради кого? Ради какой-то ведьмы, которая сегодня сказала, что любит тебя, а завтра откажется от своих слов? Она не любит тебя! Никто никогда не сможет любить так же сильно, как мать!
— Нет! — отрицательно помотал головой я. — Ты никогда меня не любила. Ты не любила никого кроме себя и своего желания обрести безграничную власть.
Я понимал, что у артефакта недостаточно силы. Тьма набрала мощь за то время, пока ведьма скрывалась в горах. Тьма подготовилась к очередной атаке на неё, и если как-то могло повлиять новолуние, ослабив её, то сейчас небесный престол занимала полная луна. У нас не было шанса. Артефакт оказался слишком слаб. Быть может, когда его создавали, он и обладал огромной мощью, но не теперь.
— Рози, давай! — скомандовала Мэйлисс.
Что могла сделать Розалинда? Начать предсказывать нам будущее? Каждый шаг ведьмы? Или как-то использовать свою силу иллюзии? Я задумался, а луна обновилась, превратилась в тонюсенький месяц, и ведьма издала устрашающий гортанный звук. Вот он план Мэй! Вот то, что она придумала, но не хотела говорить нам, и это могло сработать, наверное.
— Нет! Этого не может быть! Не может быть! — закричала она.
Тьма немного ослабла, потеряла контроль над происходящим, и артефакт стал активнее поглощать её, а силы ведьмы покидали её. Я ощущал, как звёзды наполнялись тьмой, становились тяжелее и боролись с сопротивлением, которое тёмная сила оказывала им.
На губах появилась торжествующая улыбка — у нас появился шанс одолеть ведьму. Артефакт стал ещё активнее затягивать тьму, но у меня вдруг начали иссякать силы, словно вместе с тьмой эта штуковина вытягивала и их. Однако я не собирался сдаваться, я готов был стоять до конца и бороться с тьмой ради тех, кого я люблю. Даже, если одно из видений Розалинды сбудется, и живой из этого места вернётся лишь Мэйлисс, а я
— Я помогу тебе, брат! — оказался рядом со мной верховный, и я с недоверием покосился на него.
Брат?! В голове не укладывалось, что мы можем быть братьями, но от помощи отказываться я не стал. Пусть Демиус Левар и недоговаривал многое, но я нуждался в поддержке в эту секунду. Поборов боль, которую ему причинял артефакт, Демиус сжал его пальцами вместе со мной, и тот стал поглощать и его силы. Над нашими головами сгустилось самое настоящее грозовое облако: тучи чернее смоли, внутри которых разрывались молнии, нависали, огненные вспышки озаряли их, разбавляя яркими красками, и внутри них переливалась тягучая кровь. Я впервые видел нечто подобное. Вглядываясь в это тёмное облако, готовое уничтожить нас, разорвать на части, я стал замечать смутные образы. Кажется, это были воспоминания, которые принадлежали моей матери…
— Что это бабушка?
Так непривычно было видеть ещё молодую маму и прабабушку, которую я никогда не знал. Я считал, что у мамы не было семьи. Никто ни разу не обмолвился, что моя мать — ведьма.
— Мне известно только то, что эта вещица оберегала меня… Её мне подарил твой дедушка, Ламели, эта нить источает небывалую силу и любовь. Если однажды тебе станет грустно или одиноко, просто сожми её в руке или повяжи на запястье! Твой дедушка охотился за этой вещью в своё время, как истинный коллекционер, он смог собрать все звёзды и соединить их.
— Мама! Мама! — к маме подбежал мальчик лет трёх.
— Демиус, иди-ка сюда! — засмеялась она и прижала его к себе.
Значит, верховный маг Вер-Атероны действительно мой брат… Горло сдавило, а перед глазами промелькнуло следующее воспоминание.
— Ты приглянулась королю драконов, Ламели! Тебе следует держаться подальше от него! Богатство и слава ещё никого не довели до добра! Если он узнает, что у тебя есть сын, то заставит бросить Демиуса! Лучше всего тебе скрыться от него, больше никогда не встречаться с ним. Это слишком опасно для тебя!
Мама посмотрела на свою бабушку с презрением, но постаралась скрыть эту эмоцию. Картинки снова стали мелькать перед глазами, и я остановился на тёмной ночной мгле. Мама стояла на кладбище со свечой в руках и читала заклинание. Это был приворот, и она пыталась влюбить в себя моего отца. А потом появилось новое воспоминание.
— Ламели, ты не можешь так поступить с нами! — пыталась отговорить её бабушка, когда мама собрала вещи и двинулась к королевской карете.
— Я уже сделала это!
— Но как же твой сын, Ламели? Демиус любит тебя!
— Любовь — это слабость! — чуть дрогнувшим голосом ответила мама. — Ты позаботишься о нём лучше меня!
— Мамочка, не оставляй меня! — бросился к ней Демиус, а она разломила звёздную нить и протянула ему часть артефакта, ту часть, которой мне не хватало, и теперь я точно знала, кто именно подкинул мне недостающую звезду. — Эту вещицу когда-то нашёл и собрал твой дедушка! Одна часть останется у тебя, как напоминание о том, что любовь — это слабость! — ответила мама и ушла, оставив рыдающего ребёнка со звездой в руках.