Драконов больше нет. Дилогия

Ветрова Ветка

Такой уступчивости я не ожидала, приготовившись ещё долго препираться. Заранее, конечно, вопросы не запасла. Знать хотелось всё и сразу. Спросила первое, что пришло в голову:

— Почему ты отпустил ищейку?

Лордин хмыкнул:

— Тебя беспокоит эта падаль?

Смарт действительно не шёл у меня из головы, хотя я так и не решила, хочу ли его смерти. Но догадывалась, что просто так упрямец не отступит, ведь не в его привычках отказываться от лёгких денег, так что, думаю, неожиданности не заставят себя ждать. Своё

беспокойство озвучивать не стала, да, впрочем, кот и не допытывался. Помолчав, он небрежно махнул рукой, словно отмахиваясь от невидимой мухи:

— Не думай о нём. Я убью его после.

Что же, значит, Лордин не считает уничтожение столь опасного врага первостепенной задачей. Очень надеюсь, что умник воспользуется предоставленным ему шансом выжить. Не такой же он идиот, чтобы гоняться за собственной смертью. Эта мысль заставила меня встревожено поднять глаза на обезображенное тенью лицо любимого, который на удивление терпеливо ждал очередного вопроса.

— Ты же не маг. Тогда откуда это превращение? Что случилось с тобой, Лорди?

— Я не маг, — согласно кивнул заклинатель. — Но маги существуют, и они встречаются гораздо чаще, чем мы привыкли считать. Не пугайся, малыш. Это всего лишь небольшая неприятность. Я бы даже сказал, досадное недоразумение.

Его легкомысленный тон меня вовсе не обманул, беспокойство в душе лишь усилилось.

— Я совсем не разбираюсь в магии, но мне почему-то кажется, что твоё недоразумение очень похоже на проклятье.

— Это и есть проклятье, — нехотя проворчал кот, уже явно сожалея, что согласился на допрос.

— Такую «неприятность» можно как-то вылечить? — страх за него совсем лишил памяти. О том, что я его ненавижу, мигом успела забыть.

— Ты путаешь проклятье с болезнью, Вернушка, — совершенно искренне рассмеялся Лордин, расслаблено присаживаясь рядом со мной на корточки. Но отсмеявшись, добавил совсем тихо, словно напоминая самому себе:

— Это смерть, малыш. Очень медленная смерть.

Я утратила дар речи, не в силах поверить, что заклинатель вообще способен умереть. Смотрела на него распахнутыми испуганными глазами и, как рыба на берегу, то открывала, то закрывала рот, не пытаясь хотя бы что-нибудь произнести. Кот снова криво улыбнулся мне лишь левым уголком рта, только зелёный глаз его остался грустным, задумчивым.

— Мы успеем ещё проститься, — мурлыкнул он на ушко, легко коснулся губ, и нежно пробежал пальцами по шее. Я даже не подумала отстраниться, как сделала бы раньше. Ведь это могла быть последняя ласка, подаренная мне им. Заметив мои слёзы, собравшиеся вот-вот пролиться, заклинатель резко поднялся и отошёл в сторону, сказал сухо, по-деловому:

— Мы успеем пройти твою дорогу до конца. Я обещаю.

— Какую дорогу? — вяло спросила я, думая совершенно про иное, и его ответ едва услышала.

— У каждого свой путь, своё предназначение, — оживлённо принялся рассказывать Лордин, словно надеясь отвлечь меня от той глухой тоски, которая успела уже заползти в сердце. — Ты, например, вернёшь нашему миру магию, а я прослежу, чтобы тебе никто и ничто не помешало это сделать.

— О чём ты? — я удивлённо подняла глаза, с трудом отрываясь от тягостных мыслей. — Где

магия и где я? Как я могу вернуть в мир то, о чём представления не имею?

— Маги знают, малыш. Они никогда не ошибаются. — В тоне кота не было и тени сомнения в истинности этого бреда. Никогда прежде я не замечала в нём такой фанатичной веры. Испугалась больше прежнего. Возможно, это проклятье сделало его ещё и безумным.

— Что ты такое говоришь? — Мне очень хотелось его образумить, убедить в бессмысленности настолько диких предположений на мой счёт. — Нет во мне ничего магического, и никогда не было. Ты всегда был благоразумен, никому никогда не верил на слово. Так почему теперь так переменился?

— Потому что хочу в это верить. — Лордин твёрдо посмотрел мне в глаза. — Потому что, считаю, что наш мир достоин лучшей участи. Он изначально был рождён магией. Эта сила нужна ему, чтобы существовать. И потом, я верю Астамиру — ты та нить, которая выведет нас из пропасти небытия. Ты — дракон, Верна. Последний дракон — последний наш шанс на возрождение. Я обещал привести дракона к магам, и я сделаю это!

Я горько рассмеялась, устало опуская голову. Снова чьи-то игры, и я снова лишь средство к достижению чужих, непонятных мне целей. Неужели и он видит во мне только орудие магов в борьбе за возвращение былого могущества?! Заговорила без надежды достучаться до кошачьего сердца, просто выливала накопившуюся горечь.

— Значит, ты тоже прочёл дневники? Или услышал об их содержании ещё раньше? Моя тайна оказалась весьма прозрачной. И тогда вытаскивая меня из облавы, ты знал, что нашёл так необходимую вам нить? Вы все ошибаетесь, Лордин. Драконов больше нет! И даже, если во мне есть капля драконьей крови, она не сможет спасти целый мир.

— Эта капля способна на многое, поверь мне, — кот упрямо тряхнул головой. — К тому же, отмахнуться от такой возможности было бы глупо. Мы никогда не узнаем истины, если не проверим. Пусть даже эта проверка будет стоить нам жизней.

Он так легко готов был пожертвовать нами всего лишь ради тени надежды. Казалось, кота интересует только одно: пресловутый план магов по возвращению их власти над миром. Разочарование накрыло меня волной, а когда волна отхлынула — внутри осталась пустота. Слов, чувств больше не было, только пустота и бесконечное одиночество. Теперь я знала, откуда берётся равнодушие. Показалось, что я стою на его пороге, оставалось лишь распахнуть дверь. Заклинатель не обратил внимания на холод, появившийся в моих глазах. Он явно увлёкся откровениями, которых я так ждала прежде.

— Да, я искал тебя, Верна. Думаю, весь мир тогда, готов был опекать тебя, только бы ты не отказала ему в спасении. Но когда я, наконец, встретил ту, которую должен был беречь больше собственной жизни, — не узнал. Если бы не успел заметить знак — платок вестницы, то пришлось бы начинать поиски сначала.

— Синилья дала мне тот платок, — невольно вспомнила я. — Но она не была связана с магией. Я бы знала об этом.

— Вестницы — не маги, — добродушно улыбнулся Лордин, словно учитель, вынужденный повторять нерадивой ученице прописные истины. — О возвращении прежних времён мечтают не только владеющие силой. Ты — далеко не первая попытка тех, кто хочет выиграть жизнь. Ведь все мы — не укладывающиеся в пресловутые законы науки, которым поклоняются наши мудрецы, — исчезаем. Но не думаешь ли ты, что мы согласимся уйти в небытие без сопротивления, как покорные овцы на заклание!