Драконова воля. Книга вторая

Грин Агата

Я незаметно принюхалась к Рензо. Мужа, как и меня, ллары подготовили к брачной ночи, омыли ароматной водой, но запах его тела был сильнее.

— Драконова кровь… — повторил за мной муж. — Я ничего не понимаю. Когда мы поженились, твой огонь вообще не имел силы и был бесцветным, а сейчас яркий, как у Геллов.

— Наверное, на меня повлиял сын, — предположила я, водя пальцем по безволосой груди мужа. Мне хотелось спать, но я заставляла себя разговаривать и привыкать к Рензо заново — к его запахам, к его телу…

— Думаешь?

— А почему нет? Когда

мы первый раз «ритуалились» в храме Великого Дракона, огонь стоял стеной, и тогда я уже была беременна. Это сын сделал меня сильной.

— Все равно странно это… Как и твоя беременность. Да, у пладов беременность длится меньше, но настолько… это все-таки исключительный случай.

— Это кровное наследие Геллов, — сказала я, умалчивая о том, насколько ярким и необузданным становится мое пламя в присутствии Блейна.

— Я начинаю бояться этого наследия… И себя тоже…

— Почему?

Рензо вдохнул и, поглядев на меня, признался:

— Еще совсем недавно, когда ты была с животом, я говорил себе, что притронусь к тебе только через несколько месяцев, чтобы ты полностью восстановилась. А еще я хотел предложить тебе специальные травы, чтобы ты не беременела ближайшие годы. Все-таки беременность далась тебе тяжело… но прошло совсем мало времени, ты похудела так стремительно, словно за одну ночь поменялась, и выглядишь так, что…

— Что? — игриво спросила я, еще плотнее прижимаясь к мужу.

Рензо приподнялся и, посмотрев на меня сверху вниз, шепотом закончил:

— Я ужасно тебя хочу. Не так, как раньше, сильнее.

— Ллары обмыли нас заговоренной водой с травками. Уловка, чтобы первая брачная ночь точно не прошла впустую.

— Это началось еще до столицы, — сказал Рензо. — В какой-то момент, увидев тебя, я просто начал… звереть.

— Ну так иди ко мне, мой зверь, — промурлыкала я, раскрывая объятья для мужа.

Рензо и впрямь был необычайно страстен, но я снова ничего особенного не почувствовала, кроме кажущегося теперь неприятным запаха мужа. Раньше, бывало, я сама приставала к нему и покоя не давала, но только не в эту ночь — в эту ночь я лишь притворялась.

Когда, наконец, муж обессилел и заснул, я аккуратно высвободилась и, укрывшись покрывалом, стала смотреть в темноту. После четырехкратного подтверждения брачной ночи у меня появилось ощущение, что меня использовали… Надеюсь, я накрутила себя, и подобное испытывают все женщины после родов. Я люблю Рензо, он молод и красив, он физически подходит мне, он чистоплотен, наконец — никак он не может быть мне неприятен! Я просто еще не до конца восстановилась… наверное.

Церемония принесения клятвы стала событием в жизни империи. Были приглашены самые родовитые плады империи и важные люди не драконова происхождения; усилена охрана и перепроверены лица, окружающие меня. Интересно, что когда мой статус взлетел до небес, я оказалась в положении еще более унизительного подчинения, и мне вообще не позволяли ничего решать, все решали за нас с Рензо: где мы будем находиться, как будем одеты, как будем отдыхать.

Я

и сына в эти дни видела лишь мельком; теперь возле него была не одна только любимица Дора, но и еще три няни драконова происхождения. Император, очевидно, не считает меня матерью в полном понимании этого слова, как, впрочем, и других эньор — наше дело рожать, а воспитывать должны другие.

Стоя в главной парадной зале дворца, наряженная, причесанная и накрашенная, я ощущала себя рыбой, выброшенной на берег — мне не хватало воздуха. Высокие стены словно надвигались на меня, лепнина, стилизованная под языки пламени, тревожила, а безумная роскошь обстановки не восхищала, а угнетала.

Голова заболела, и перед глазами засверкали маленькие молнии.

— Мигрень началась, — шепнула я, глядя на придворных, напоминающих мне жужжащих пчел. Они «жужжали» обо мне, о моем сыне, Рензо, Брадо, его вдове, которая то ли должна появиться, то ли не должна…

— Потерпи, — шепнул Рензо, чьи и без того кудрявые волосы зачем-то дополнительно завили.

Нас с мужем одели в рубиново-красные тона, символизирующие дом Геллов. Мне эти цвета идут, гармонируют как с белой кожей, так и с черными волосами, а вот Рензо выглядит странно.

— Что такое, эньора? — спросила фрейса Клара, приставленная к нам.

Фрейса — это придворный женский чин, который дается в «награду» замужней многодетной женщине драконова либо обычного происхождения. Фрейсы — это распорядительницы, их обязанности весьма широки: они приглядывают за прислугой и определяют ей жалованье; решают общественные дела, принимают посетителей из народа; занимаются благотворительностью и устраивают церемонии в помощь лларам. Фрейсы пользуются уважением, за непочтительное обращение с ними могут серьезно наказать.

Фрейса Клара приставлена к нам с Рензо, чтобы учить премудростям придворной жизни и вообще — учить жизни.

— Мне плохо, очень болит голова, — ответила я. — Можно стакан воды?

— Нельзя, — отрезала фрейса. — Вот-вот появится император. А вот и он!

Действительно, в залу вошел Дрего. «Жужжанье» придворного роя стихло, и воцарилась тишина. Я приготовилась к долгому церемониалу…

…К моменту, когда все формальности были соблюдены, и меня официально признали подданной империи, Валерией Гелл, дочерью Брадо Гелла, матерью Теодора Гелла и супругой Рензо Мео, моя голова раскалывалась так, что я еле могла терпеть.

Как выдалась возможность, придворные хлынули к нам с Рензо; глядя на мелькающие незнакомые лица, я была близка к панике и боялась, что не смогу контролировать свой огонь. Многоголосье тоже сводило с ума.

— Мои поздравления!

— Такие молодые…

— Где вы скрывались? Зачем прятались от нас?

— На юге они скрывались, разве не видно?

— Эньора слишком белокожая для южанки…

— Танцуете, эньора?

— Вы правда недавно родили, эньора? А так и не скажешь.

Некоторые были так наглы, что лезли к нам и отпихивали от меня Рензо. Вцепившись в руку мужу, я шепнула: