Драконовы сны
Шрифт:
Старательно отводя глаза, Арне бросил в воду еще один раскаленный булыжник и помешал ложкой мутноватую мучную болтушку.
— А ты не знаешь, не нужны ему еще ученики?
— Хочешь в обученье поступить? — догадался варяг.
— Хотелось бы. Хочется узнать побольше, как вокруг устроено, да и вообще. А неоткуда. Была одна книжка, да и ту отец сжег. Сказал, от них одна морока.
— Это он так зря, — укоризненно крякнул Яльмар. — Хотя оно конечно, книги еще никому ума не прибавили. Не знаю я, а врать не буду. Может, и возьмет он тебя в подмастерья. Вернешься, сам с ними поговоришь, с обоими… Ну
— Что, рыжий, нелегко играть вслепую?
Жуга приподнял голову, всмотрелся в темный силуэт в глубине маленькой халупы. Покосился на Орге, на спящего Хансена и сел на лежанке, спустивши ноги на пол. Поморщился. Поскреб ногтями кожу под разодранной рубахой.
— До чего же ты мне надоел, дурак канатный… — сонно выругался он. Провел ладонью по лицу. — Даже выспаться из-за тебя нормально не получается. Чего тебе?
Олле скорчил расстроенную мину. Помахал рукой с зажатым в ней зонтиком и поставил его в угол. Обхватил руками согнутые ноги, обтянутые тонким, в ромбах домино, и носком башмака толкнул в костер отбившуюся деревяшку.
— Зануда ты, право слово, — недовольно сказал он. — Нет чтоб спасибо сказать за подмогу. Стараешься, из кожи вон лезешь, и вот тебе награда.
— Не очень-то, я смотрю, ты надорвался, когда нам «подмогал». Насоветовал нам всякой ерунды. Доволен, небось? Вон куда завел, на край земли. Ни доски, ни меча. Да еще у Орге в голове дыра. Смотри, — он указал на гнома. — Что, весело?
— Как знать, Лис, как знать… Быть может, ты хотя бы сейчас почувствуешь, как это — видеть, но не знать, что видишь, знать, но не уметь сказать что знаешь, говорить, но не уметь хоть что-то изменить.
— Молчать ты не умеешь, вот чего… — проворчал Жуга, уселся поудобнее и подобрал ноги под себя. — Ну ладно, давай короче. Что случилось? Разбудить Гертруду?
— Нет. Не надо. Все равно игра кончается.
— А, Драконов Ключ, — понимающе кивнул и вслед за тем нахмурился Жуга. — Ну искупается в нем Рик, а дальше-то чего? Куда идти, что делать?
Лицо канатоходца изумленно вытянулось.
— Искупаться… где? в Ключе Дракона? — Олле захихикал. — Ты должно быть шутишь! Хотя, — здесь он на миг задумался, — может статься, кое-кому это придется проделать. Да, очень может статься.
Жуга сердито фыркнул, ни дать ни взять — разъярившийся кошак. Глаза его пылали синевой.
— Мне не до шуток, Олле, — резко сказал он. — Давай начистоту: Тил и Яльмар справятся и без твоих дурацких советов. А вот где Ашедук?
— Ого! Вот как теперь ты задаешь вопросы? — Олле сложил колечко из двух пальцев и через него взглянул на травника. — Это что-то новенькое… А может, все-таки ты передумаешь за ним гоняться, а? Опасная эта затея — играть со сном дракона.
— Пытаешься меня отговорить? Напрасно. Я его из-под земли достану.
— Эй, эй, поосторожнее с такими обещаниями: они ведь иногда сбываются. А впрочем, поступай, как хочешь, мое дело — предупредить. Только помни, что проигрывать надо с достоинством.
— Черт тебя побери, как ты не можешь понять, что я не играл?! Можешь ты хоть раз помочь нам? Скажи хотя бы… — он замешкался и оглядел осточертевшую хибару, — ну, хотя бы — где мы будем послезавтра ночью?
— В
Терпение травника лопнуло. Нагнувшись, он нашарил у подножия лежанки меховой сапог, и прямо так, не разгибаясь, запустил им в ухмылявшуюся рожу циркача. Олле мигом растаял в воздухе и исчез, сапог влепился в стену. Жуга негромко выругался и сел обратно.
Грохот разбудил Хансена: тот зашевелился на своей лежанке и выглянул из-под одеяла.
— Ты чего вскочил в такую рань? — спросил он, сонно моргая. Зевнул. — Что случилось?
В это мгновение взгляд его упал на зонтик, так и оставшийся стоять в углу. Объяснений больше не потребовалось.
— Олле?
Прежде чем травник успел ответить, послышалось негромкое: «Простите… Оп!», худая длинная рука на краткий миг нарисовалась в темноте, схватила зонтик и исчезла. Воцарилась тишина.
— У меня плохие новости, — медленно проговорил Жуга.
— Плохие новости? — взгляд Хансена тревожно метнулся к лежащему гному и, не обнаружив там ничего опасного, вернулся обратно. — Ничего не понимаю… Кто-то умер?
Жуга покачал головой:
— Кто-то умрет.
Он медленно встал, подобрал недлинный шест, который выломал вчера из кровли старой хижины, и двинулся к двери.
— Куда ты?
— Разомнусь.
Светало. Разминался Жуга больше часа, то и дело слышались удары дерева по камню, гул рассекаемого воздуха и быстрый скрип снега под его башмаками. За это время Хансен успел натаять снега, поставить на огонь похлебку и поменять повязку Орге. Маленький гном все еще лежал без движения, грудь его размеренно вздымалась и опадала. Глаза дварага были закрыты. Горячка гнома шла на убыль и Хансену впервые за два дня подумалось, что Орге получил шанс выкарабкаться. Сквозь приоткрытую дверь в нутро натопленной избушки зверобоев медленно сочился холодок, угар ночного костерка вытягивало прочь. Мысли постепенно прояснялись.
Травник возвратился потный и взъерошенный, таща охапку дров, подобранных на берегу. Притворил ногою дверь, швырнул в угол две половинки посоха, перехватил веревкой рыжий конский хвост и принялся натягивать рубаху.
— Сломал? — сочувственно заметил Хансен. Жуга поморщился.
— Гнилье.
Он подтолкнул обломки в костер и уселся рядом. Огонь тлел еле-еле, подобранное на берегу сырое дерево не хотело разгораться. Жуга недовольно передернул плечами, скрестил над костром пальцы, напрягся на мгновение и резко выдохнул два слова. Пламя полыхнуло чуть ли не до потолка, потом опало до прежних размеров, но заплясало уже не в пример веселее. Вода в котле тихонько зашумела.
Хансен со стоном закатил глаза.
— Ну почему, почему такие способности достаются дуракам? — спросил он, обращаясь к потолку и гневно заламывая руки. — С таким расходом силы я бы вылечила пятерых больных или привила на новом месте восемь розовых кустов, а этот недоучка жжет себя в костре! Жуга, у тебя совершенно нет терпения! Где те ограничения, которым я тебя учила? Ты совсем себя не контролируешь.
Как всегда в момент волнения верх одержала Герта — Хансен снова говорил о себе, как о женщине. Жуга притворился, что ничего не заметил. Помолчал. Провел ладонью по лицу, царапая отросшую щетину, посмотрел на пальцы и рассмеялся — нервно, резко, неожиданно.