Драконы Новы
Шрифт:
Нора развела костер, вокруг которого все уселись. Андерс и Ротус были измотаны управлением поездом и почти ничего не делали. Дерек составил компанию Флоренс, когда они отправились в безмолвный лес в поисках дичи, спеша избежать надвигающихся сумерек.
Его слух был лучше, чем у нее. Заостренные, рубиново-красные уши были похожи на уши Дракона, а не Фентри. Хотя Флоренс и обнаружила, что ее чувства обострились с приходом магии — многолетний звон от взрывов сгладился благодаря целительной силе ее новой крови, — ее слуховая острота не шла ни в какое сравнение
Дерек набирал воду, а Флоренс охотилась за их ужином. Она была лучшим стрелком в группе и еще ни разу не подвела их. Вокруг ручьев и речушек, протекавших через лес, толпились разные существа. До этой экскурсии она никогда не охотилась, но это оказалось не сложнее, чем тренироваться в стрельбе по мишеням.
Навестись, прицелиться, выстрелить.
Она крепче стиснула в руках оружие и принялась внимательно изучать кусты, пытаясь обнаружить какие-либо признаки присутствия живых существ. Жирный заяц, маленький олень, кабан — разницы не было. С ее оружием все они были равны.
Журчание воды по камням проникало в листву, смешиваясь со звуком шелеста листьев. Они продрались сквозь кустарник и вышли на каменистый берег. Флоренс осмотрела край небольшой речки, через которую они перебрались.
— Я ничего не вижу. — Она тяжело вздохнула. — Я пойду немного вверх по течению.
— Не уходи слишком далеко, уже почти сумерки.
— Как раз за поворотом. — Она говорила тихо, чтобы не спугнуть возможную добычу вдалеке.
— Я буду ждать тебя. — Он сбросил с плеча водяные баллоны, и они с глухим стуком упали на землю. Дерек начал откручивать их, его кожа в угасающем свете была почти такого же оттенка, как и темная кожа.
— Я не буду блуждать, — пообещала Флоренс. Она знала, как опасно блуждать. Именно это разлучило ее с Арианной в Подземелье. Она будет держаться только вдоль ручья.
Дерек исчез за ее спиной, и она зашагала дальше. Флоренс то и дело проводила руками по петлям ружья. Она чувствовала, как напрягается курок, уверяя ее, что ружье взведено и готово. Ей не хватало только одного существа, и она могла вернуться с победой.
По счастливой случайности фазан пробирался вдоль берега с заманчивым воркованием. Флоренс опустилась на колени, держа пистолет наготове. Шум ее шагов перекрыл шум близкого водопада, похожего на купель реки.
Он низвергался с обрывистых скал, устилая неровный склон длинными белыми прядями, которые, казалось, светились в бледных сумерках. Флоренс поднесла ружье к плечу и присела так, чтобы одно колено было приподнято, а другое — уперто в речной камень. Она выровняла зарубки на стволе ружья, наводя его на птицу.
Флоренс глубоко вздохнула и поборола желание закрыть один глаз. Держа птицу под прицелом, она поднесла палец к спусковому крючку и затаила дыхание.
Существо резко подняло голову и удивленно обернулось. Флоренс не слышала, что напугало животное, но не стала медлить и выстрелила.
С треском птица замерла.
Удовлетворенная, Флоренс встала, перекинув ружье через плечо. Это
Она поняла, что не одна, только когда в ее руках оказались когтистые лапы фазана.
Шум воды, бьющейся о камни, стал стихать. Голова наполнилась оцепеневшим белым шумом, от которого заложило уши. Флоренс моргнула, повернулась, вглядываясь в темноту между деревьями. Она схватилась за револьвер, с замиранием сердца ожидая, что вот-вот что-то появится.
Краем глаза она уловила движение, и Флоренс подняла взгляд на вершину водопада. Длинные когтистые пальцы, ужасно сросшиеся и заскорузлые, перегибались через край скалы. Над краем возвышались рога, похожие на застывшее пламя. Они крепились к скелетному лицу, лишенному кожи и заостренному в острозубом оскале.
Глаза, как у Дракона, светились, несмотря на темноту. Белые на обсидиановом поле глазницы утопали далеко в глубине головы существа. Все руки, ноги, сухожилия — чудовище выглядело так, словно пробудилось от тысячелетней дремоты и теперь искало свою первую пищу.
Низкое дыхание притупило ее чувства. Здесь действовала какая-то злая магия. Не такая, как у Драконов, не такая, как у Химеры. Это было существо, порожденное злобой и убийством…
И оно было не одно.
Одно за другим рогатые чудовища взбирались на скалистый обрыв. Каждый из них пел свой заунывный реквием. Их глаза обратились к ней с инстинктивной целью.
Потная ладонь Флоренс соскользнула с рукоятки револьвера. Ее ноги словно жили отдельно от тела. ее руки не слушались команд. Она не слышала ничего, кроме умопомрачительного дыхания монстров. Она не видела ничего, кроме их светящихся глаз.
В угасающих сумерках она смотрела на кошмар, воплотившийся в плоть.
13. Арианна
Солнце и луна даже близко не были похожи друг на друга. Хотя оба они излучали свет почти равную часть суток, одно было ярким и болезненным, а другое — приглушенным и призрачным. Арианна знала об этом еще до прибытия на Нову, но даже спустя почти два месяца бесполезного пребывания в Поместье Син ее по-прежнему завораживали сменяющиеся фазы луны.
Солнце было постоянным. Каждый день оно сияло в своем вечном шаре. Яркое, слепящее, проникающее сквозь облака в Лум. А вот луна менялась. Она проходила свои фазы, не обращая внимания на тех, кто полагался на ее свет в темной ночи. А раз в месяц она и вовсе исчезала, словно напоминая миру внизу, что им повезло, что она вообще есть.
На Нове Арианна была вынуждена быть похожей на солнце: постоянное, присутствующее, надежное. На Луме ее истинной природой была луна. Она могла быть развивающимся существом, растущим с каждым поворотом календаря.