Драконы Новы
Шрифт:
Раньше земля внизу истощалась, как лесной пожар, бесконтрольно и беззастенчиво. Если бы не связь с Новой, Ивеун сомневался, что они смогли бы продержаться долго, прежде чем достигнут своего предела. И все же Фентри оставались неблагодарными к тем добрым переменам, которые он пытался осуществить.
Ивеун встал из-за стола, собирая ежемесячные сводки. С каждым циклом луны мало что менялось, лишь небольшие сдвиги в том, как он хотел бы управлять торговлей. Но год за годом прогресс достигался.
Лоссом, его нынешний Мастер-Всадник, ждал у входа в комнату. Ивеун еще не разрешил
— Расскажи мне о событиях под Лисипом, — потребовал Ивеун, пока они шли. В сутках было очень мало времени, чтобы тратить его впустую. Он еще не предоставил молодому человеку покои в большом Поместье Рок, а пока что это означало, что он будет служить Ивеуну наблюдателем за нижней частью острова.
— Произошел спор между неизвестными безымянным и беками. — Это было обычным делом. Двое из низших слоев общества ссорились между собой. — Вех решил вмешаться.
— Вех? — теперь Ивеун действительно был заинтересован. — Зачем веху беспокоиться о безымянном убожестве?
— Потому что безымянная убила всех беков и стала пировать ими перед их семьями.
Ивеун задумался. Когда Лоссом рассказал о сложившейся ситуации, он решил, что Всадник говорит о нескольких людях, а не об одном, имени которого он просто не знает. Это делало ситуацию еще более интересной.
— И что, Вех упокоил этого безымянного?
— Вех был убит, Доно.
Даже после пиршества на сердцах павших врагов, чтобы безымянный победил веха… Этот безымянный заинтересовал Ивеуна.
— Как зовут этого безымянного?
— Я не знаю. — Признание в этом заставило Лоссома занервничать. Ничто не радовало Ивеуна больше.
— Узнай, — приказал Ивеун. — Или лучше приведи его ко мне.
— Ее, — поправил Лоссом.
Ее.
Тем лучше. По опыту Ивеуна, женщины были более яростными бойцами, чем мужчины. У него был список теорий длиннее его когтей, но это ничего не меняло. Все, на что ему приходилось обращать внимание, — это на окружающие его факты: Колетта, Леона, Петра, Камила и еще несколько Всадников, которых он видел пришедшими и погибшими. Женщины подходили к каждому сражению так, словно оно было последним, и им нечего было терять, но все нужно было доказать.
— Приведи ее ко мне. — Ивеун был бы очень впечатлен, если бы тот смог. Скорее всего, он передаст это дело Колетте и ее тихим цветам, чьи непритязательные корни уходят глубоко в землю.
— Как пожелаешь. — Лоссом поклонился, оставаясь на своем месте, когда Ивеун вошел в Зал Шепотов.
Это был длинный коридор с дверями по обе стороны. На каждой двери висела табличка с двумя именами. Первое обозначало обитателя комнаты, второе — человека, с которым он поддерживал связь шепотом. Зал Шепотов служил главным центром связи для Новы и Лума, и он полностью находился под контролем Ивеуна.
Сначала Ивеун обратился к шептуну, связанному с Гильдией Харвестеров, и объяснил ему, какое сообщение нужно передать Луму. Он повторил этот процесс для всех гильдий, кроме Алхимиков. Ивеун надеялся, что, ограничив их ресурсы, он наконец заставит гильдии согласиться с его советами и надзором, но они оставались такими
Он был уже на полпути к своим покоям, когда раб Дома Рок остановил его со всем этикетом, который только можно было применить к столь ничтожному человеку.
— Доно, Финнир Син'Кин То вернулся, — доложил тот.
Триумф Ивеуна разлился по его лицу. Наконец-то Финнир вернулся, и он сможет получить ответы на свои вопросы. Раб сохранял благоговение все время, пока Ивеун был на виду. Если бы он этого не сделал, Ивеун вполне мог бы убить его в порыве восторга.
Полевые цветы Лисипа цвели во второй раз. Их сильный аромат скрывал все остальные, эффективно затуманивая магию и кровь. Это была одна из многих причин, по которым старый Доно из Дома Рок выбрал это место для строительства поместья. За прелестными лепестками Драконьего ландыша, лаванды, жимолости и магических свойств цветов Лорда Агенди можно было скрыть любой ужас.
Он вошел в комнату Финнира без стука. При виде Доно тот едва не выпрыгнул из кожи. Финнир был бледен, почти как Фен. Даже его приглушенно-золотистые волосы, казалось, лишились блеска. Еще больше смущали синяки, усеявшие его кожу.
Ивеун медленно закрыл за собой дверь, оценивая испуганное человекообразное существо. Он заботился о его благополучии не из дружеских побуждений. Финнир был инструментом в большой игре, полезной пешкой и сильным игроком при правильном использовании, а значит, Ивеуна волновала картина, которую складывали все признаки. Очевидно, Финнир пострадал, и Ивеун не собирался позволять неизвестным отнимать у него еще какие-то фишки.
— А Петра знает? — спросил Ивеун. Если бы соперник Оджи узнал об истинной преданности Финнира, многое бы изменилось.
— З-знает? — Финнир покачал головой и зашагал вперед. — Нет, но ее вера в мою преданность, несмотря на то, что она спит под твоей опекой, далась ей новой ценой.
Ивеун не интересовало, сколько Петра брала со своих сородичей за преданность.
— Ты узнал правду о путешествии Квареха в Лум?
— Не совсем. — поспешно произнес Финнир, когда Ивеун начал испепелять его взглядом. Пройдет всего несколько минут, и он начнет делать это когтями. Учитывая общее истощенное состояние Финнира, Ивеун не был уверен, как долго тот продержится. — Она все еще сомневается во мне, в моей преданности. Она все еще проверяет меня. Она не хочет, чтобы я часто возвращался домой, потому что говорит, что здесь я для нее ценнее. Но она не дает мне никакой информации о том, что происходит в Поместье Син.
— Финнир, я не тот человек, у которого есть время на оправдания, — прорычал Ивеун.
Финнир развел руками, снова и снова повторяя.
— Я могу сказать лишь одно.
Тот факт, что Ивеун еще не перегрыз ему все сухожилия и кости, послужил Финниру достаточным стимулом для продолжения.
— Она потребовала мои руки.
— Твои руки? — Ивеун сузил глаза.
— Именно мои. Она сказала, что они нужны ей во славу дома.
— То есть…?
— Чтобы собрать урожай, — слабо уточнил Финнир.