Драконы Солернии

Рогозина Екатерина

Везде ощущалось приближение праздника: нам то и дело встречались группки разряженных детей и молодёжи. Кто-то деловито развешивал фонарики на воротах поместий, а кто-то просто бегал и дурачился, пугая прохожих.

Ди Ландау скакал по камням и дорожкам как горный козёл, мурлыкая себе под нос какие-то песенки, а я мысленно благодарил сеньору Пассеро за удобную одежду. Карабкаться по скалам в кителе - мало удовольствия.

Первым делом мы посетили местный водопад, ди Ландау нашёл укромное место, разделся догола и залез под ледяную струю воды, постанывая от наслаждения. Этим он заменил своё ежеутреннее омовение, постояв среди белых струй почти десять

минут, пока к водопаду не прибыла очередная команда туристов из любителей полазить на труднодоступные скалы. Юноша, выходящий из пенных вод в чём мать родила, вызвал у них ажиотаж. Ему пришлось быстренько натягивать одежду на мокрое тело и менять дислокацию.

После мы поднялись на смотровую площадку, обозрели долинные красоты, прошли по винограднику, пересекли пару пастбищ и около полудня оказались рядом с поместьем Кавалли. На мгновение мой подопечный остановился и тыкнул в меня пальцем. Я ощутил, как по моей коже пробежала ледяная волна. Этого не было в плане.

– Что это?
– удивился я.

– Это простенькая маскировка, Фил, - буркнул ди Ландау.
– Мы тупо о ней забыли. Меня-то местные не знают, а вот тебя могут опознать мордально. У тебя фигура не самая стандартная.

В самом деле, об этом я не подумал. Пусть прошло уже четыре года после смерти господина Евгения, но сеньора Камилла, её муж, сеньор Карло, и их сын Витторио вполне могли узнать меня. У них могли появиться вопросы, что именно мне надо в их поместье, а единственное, что меня с ними связывало - был мой хозяин. Это могло затруднить ди Ландау поиск правды о том, что случилось с господином Рофбольтом...

Мы почти полностью обошли поместье, оглядывая небольшой, в половину моего роста забор. Мой напарник вёл рукой по камням, отслеживая литеры фронтьерного заклинания, которое защищало имение от проникновения чужаков на территорию.

Ворота по местному обычаю днём стояли открытыми, но, будьте уверены, стоило нам пересечь невидимую границу, хозяева тут же узнали, что по дороге к их дому идут гости.

Нам навстречу выглянула незнакомая мне девица в простом платье и переднике.

– Чево сеньорам угодно?
– спросила она с крестьянским акцентом, вытирая руки полотенцем.

– Простите великодушно за беспокойство, милая сеньорина, - рассыпался в любезностях ди Ландау, сияя своей самой очаровательной улыбочкой.
– Мы так умаялись, гуляя по чудесным местным просторам. Нельзя ли напиться воды из вашего колодца?

Услышав внизу незнакомые голоса, сеньора Камилла вышла на балкон:

– Что там, Дина?

– Туристы, хозяйка!
– крикнула ей девушка.

Мы поздоровались и поклонились даме, и та охотно разрешила нам освежиться.

Долго в имении мы не задержались, ди Ландау уходил задумчивый настолько, что спотыкался на ходу. Приходилось его вовремя ловить за локоть и придерживать. Насколько я понял, он на ходу колдовал своё заклинание, которое применял в долине водопада Ондине - выяснял особенности окрестностей и планировки особняка, количества человек и прочей живности на нужной территории. Шпионить из-за забора было бы сложнее (всё из-за защитных заклятий), поэтому мы заходили к нашим подозреваемым.

Когда мы почти дошли до границы города, в его глаза вернулась блуждавшая доселе в неведомых пенатах искра разума.

Ди Ландау щёлкнул пальцами и снял с меня свою "маскировку" в чём бы она ни заключалась. Полагаю, это была простенькая иллюзия, например, перекрасил мои волосы в какой-нибудь другой цвет или зачернил загаром кожу. Главное, что сеньора Камилла не

узнала меня, и это не могло не радовать.

– Значит так, - начал он излагать, - я посмотрел всё, что нам надо. Не удивительно, что пришлось Дженьо звать, у них на заборе висит голимая халтура. Но тут, по ходу, район спокойный, раз они так и не удосужились сменить это старьё на что-нибудь получше.

Так что его план был окончательно утверждён, и мы вернулись в гостиницу, ужинать и приводить себя в порядок. Ди Ландау соизволил сходить со мной в ближайшую лавку за сувениром для сеньорины Альта. Мы упаковали свёрток и попросили хозяев гостиницы сохранить его на леднике до завтра. Ранним утром нас будет ждать повозка, поэтому сходить за покупками мы не сможем.

Наконец, все дела были завершены, настало время праздника!

Мы, следуя общему примеру, тоже натянули маски. Правда ходить по городу в них было очень неудобно - они закрывали обзор и стесняли дыхание, поэтому свою мой напарник сдвинул на затылок, получив второе лицо подобно двуликому Джанусу, а я свою закрепил вместо шляпы, так что теперь длинный нос Буфетто топорщился прямо в небеса.

Вокруг нас плясала и толкалась праздничная ярмарка. Отовсюду пахло печёными яблоками в сахарной пудре и корице, оливковым маслом, свежим хлебом, подогретым вином, и - конечно же - фейерверками! Пока гости и жители города развлекались хлопушками и блескучими палочками бенгальских огней. И все предвкушали замечательное зрелище, которое начнётся буквально через несколько часов.

Под ногами носились дети в жутких и смешных масках и костюмах, взрослые от них не отставали. Было полное ощущение, что ты находишься не среди людей, а на какой-нибудь разнузданной гулянке горных духов.

В одном конце площади танцевали под маленький оркестр, а в другом - на помосте дурачились паяцы, разыгрывая старую добрую пьесу, как глупый горный чёрт Буфетто утащил красавицу Коломбину. Её жадный и старый отец Панталоне, чтобы не платить вознаграждение за спасение, предлагает герою руку дочери. Конечно же, хвастливый волшебник, доктор Ломбарди, говорит, что спасти красотку ему как нечего делать (уж он-то спасает красавиц по десять раз на дню), ведь ему повинуется Сила и Силищи-то у него ого-го! Влюблённый в девушку благородный юноша Керубино хочет попытаться получить её руку и опередить противного Ломбарди. Пронырливый слуга Керубино, Дзанни, тоже не прочь заглянуть в пещеру к Буфетто, правда девица его не интересует, ведь всем известно в своих норах горные черти хранят несметные сокровища... Только вот Коломбина - девица с характером, бедняге Буфетто ещё предстоит узнать, что за драгоценность он украл!

Пьеса более чем подходила к духу праздника.

Зрители хохотали, свистели и кричали от восторга, забрасывая труппу цветами и монетами после особо удачных шуток, до того зажигательное было выступление. Это вам не классические античные комедии, которые так обожала ставить пафосная Латанская Опера, где каждый актёрский вздох расписан три тысячи лет назад и под масками не видно лиц. Это был настоящий народный театр, где актёры искромётно импровизировали на ходу. Керубино страдал, Панталоне ныл и жадничал, Ломбарди хвастался и каждый раз терпел неудачу со своими дурацкими заклинаниями (у напарника это вызывало дикий восторг, видимо, актёру, игравшему доктора была не чужда магия и он хохмил ещё и на свой волшебный лад, не очень-то понятный и не очень-то видимый простым людям), Дзанни хитрил и плёл интриги, сталкивая других лбами, а Коломбина дурачила простодушного беднягу Буфетто.