Драконья Эра на Руси чародейской

Тимаков Сергей

— Какого ещё дракона?! И где вы видели удар по броненосцу? — ошеломлённо выпалил на этот выпад ещё один учёный муж — помоложе и с более щеголеватой бородкой.

— Чародей, который провёл очищение вашего корабля от заразы, а сейчас стоит и с улыбкой слушает наши с вами препирательства — оборотень-дракон. И его ведовской Силы хватит не то, что на потопление броненосца, а на уничтожение крепости размером с город. Да так, что на её месте останется лишь пропасть, напоминающая жерло вулкана! — выложил свой самый весомый аргумент Баян.

— Князь не только ведун, но ещё и дракон?.. — оторопело протянул дядя нашего хроникёра.

— Да. Вся местная знать — ведуны. И они способны на такое, чего

не встретишь даже в сказках! Я сам когда-то до слёз смеялся над жёлтыми газетёнками, писавшими про пропавшие в Бермудском Треугольнике корабли, всякие чудеса, чудищ да ожившие древние легенды… А потом с нашим «Великокняжьим Стягом» случился перенос. Как раз возле тех самых Бермуд! И сказки разом стали былью! — отрубил Баян.

— Князь, а вы что скажите? — сделал очередной выпад седобородый старец.

— Поддержу Баяна. И да — хотите верьте, хотите нет, но он говорит правду. Если увиденное только что вас не убедило, то поможет лишь время и собственнолично полученный опыт. Только добрый совет — будьте сдержаннее с окружающими, дабы не настроить тех против себя странным поведением или несдержанным словом. Что же касается ведунов среди вас, то, помимо родича моего спутника, Сила пробудилась в… вас, в вас и в вас, а также в помощнике кормчего и вон той паре пареньков, которые стоят в сторонке с опасливым видом. Ещё несколько ваших соратников находятся на грани пробуждения. Весьма неплохой результат, если отталкиваться от вашей численности… Впрочем, Сила любит тех, кто открыт для познания мира… Кстати, если счастливчики разовьют в себе ведовской Дар, он продлит им не только жизнь, но и молодость, — заявил я.

— А моя дочь? — вскинулся Болеслав.

— Тоже ведунья. Видать, не зря вы носите столь говорящее родовое имя… — с улыбкой ответил я.

— Вот как… — протянул Болеслав Ведов, совершенно не куртуазно почесав затылок.

— У Василисы неплохие задатки целительницы и даже обнаружилась предрасположенность к пространственным чарам. Правда, слабенькая, способная проявить себя, скорее уж, в потомках… Ну и разумница она, как выяснилось, — вторил мне Баян.

— Да, дочка у меня — умница-разумница! Кто бы сомневался… — сверкнув слезинками в уголках глаз, вымолвил мужчина.

— Я в том смысле, что она в чужую голову залезть может и мышление выстроить особым образом, — не подумав, брякнул Баян.

— А-а-а… Это у неё, наверное, от тёщи. Та ещё… Кхм! — ошалело выдал в ответ на столь спорную новость его дядя.

Тут чутьё, подстёгнутое провидческим трансом, намекнуло мне на предпочтительность смены темы и деятельности, а посему, я предложил провести торг диковинками. Причём Баян шепнул дяде, мол, лучшую цену потом могут и не дать. А также о том, что его соратникам со «Стяга» дали хорошую цену за товары, кои в ином случае, купили бы по цене материалов или того дешевле. Вскоре началась импровизированная ярмарка.

Большинство обитателей барка поначалу отнеслись к торговле с большим подозрением, но я, предлагая помимо денег нечто полезное, не только рассказывал, но и зачастую показывал всё на деле. Как в случаях с теми же защитными амулетами или несколькими боевыми, которые предложил к продаже Вячеслав. Впрочем, чуть поразмыслив, я тоже предложил кое-что боевое в обмен на одно из орудий барка, рассказав заодно о каверзе с порохом. Дело пошло. Все понимали важность денег, а вещи… Их ведь тоже надо где-то хранить, а для съёма помещения нужны средства. Особенно, если корабль и впрямь выкупят.

— А зачем же вам тогда пушка, если она не боеспособна? — попытался зацепиться за противоречие всё тот же вздорный старец.

— Собираю, знаете ли, всякие диковинки, как те же часы или астрономические приборы… И пусть часы, производимые моей семьёй, как правило, превосходят большинство

предлагаемых, а артефакты и подавно оставят позади астролябии или зрительные трубы, но это же вещи иных миров и культур, и ценны они именно этим! Будь у вас каменный топор каких-нибудь дикарей, я бы и его выкупил. Сие орудие напоминает мне пушку из одного примечательного для меня мира. Там подобные ей, устанавливали на иные станины и использовали для стрельбы по воздушным целям, а после стали устанавливать и на защищённые бронёй боевые самодвижущиеся повозки. На корабли их ставили гораздо реже и только на малые… Ну или пользовали в качестве всё той же воздушной обороны. Впрочем, с тех пор прошло немало десятилетий и военное искусство продвинулось в том мире далеко вперёд, — ответил я.

— А если продать её вместе со всем кораблём? — вдруг уточнил Болеслав, вызвав очередную волну недовольства у приличной части своих соратников.

— Корабль, как вы, думаю, успели заметить, у меня уже есть… Возможно, родич моей жены захочет его приобрести? — перевёл я стрелки на Вячеслава.

— Хм, зачарований на корабле нет. В морской поход в нынешнем его состоянии, я бы на нём не пошёл… Однако почерпнуть в его устройстве что-то занимательное, думаю, возможно… Опять же — диковинка. Могу дать за сей парусник цену обычного для нашего мира купеческого судна. Зачарованного. Или даже сразу обменять. Отдам сей кораблик внуку — пусть учиться на нём кораблестроению. Глядишь, не сломает, переделывая под требования нашего мира… Эх, его ведь ещё перегонять в Мраморноморск, — протянул в завершение своей речи Вячеслав, слова которого переводила пришлым Пелагея.

— Если сойдётесь в цене, могу прямо сейчас перекинуть его в вашу гавань в Мраморноморске, всего-то… за упомянутую мной пушку. Она будет хорошо смотреться в моей коллекции. Опять же, сойти на берег на юге, нынешним обитателям судна всяко предпочтительнее… Там, как ни крути, теплее! — предложил я.

— Баян, а где сейчас живёт моя дочь? — вскинулся хозяин барка.

— В Академгородке при Невской Академии, — ответил тот.

— Я всё равно собирался возвращать Баяна в Академгородок, помогу добраться и вам, если дело в этом, — предложил я.

— Да, но прежде мне потребно обратиться к соратникам с речью, — заявил мужчина.

— Пожалуйста, — махнул рукой я, рассматривая тем временем то, что стали спешно тащить на продажу остальные члены команды барка.

— Соратники… Друзья! Мы многое пережили вместе, и я прекрасно понимаю терзающие вас сомнения. Но давайте смотреть правде в глаза! Наш «Искатель» — отнюдь не торговое судно и стать для нас источником средств к существованию в новом мире он не сможет. Трюмы его малы, а водоизмещение жрёт избыточно усиленная обшивка и броня. Угля ему тоже требуется уйма. Чего уж там… Даже перезимовать на корабле мы толком не сможем, если, конечно, не спустим всё что есть на его поддержание и закупку топлива. Часть средств, вырученных за корабль, я отдам вам на обживание. Часть уйдёт на приданое моей дочери, не обеспечить будущее коей я просто не могу себе позволить. Ещё часть пойдёт на моё обустройство. Думаю, меня можно понять… Да, нам предлагают обменять его на здешнее торговое судно, однако что-то мне подсказывает, без знания здешних особенностей, мы лишь влипнем на нём какие-нибудь неприятности, подобно неразумным детям. А ведь править судном неизвестного нам устройства надо учиться! Вы все видели, сколь отличен сей мир и его жители от нашего. Слышали слова Баяна о местных чудищах, способных рвать на лоскуты стальные корабли… А ведь, наверняка, здесь и морские разбойники встречаются, и они обладают силами, кои даже не укладываются в голове! — выпалил мужчина, явно не желающий подводить своих соратников, но и не видевший смысла в бездумном риске.